Беовульф

Но этой победы было мало — консул вернул армию в Италию, дал ей краткий отдых и затем повёл легионы скорым маршем на перехват войска кимвров, уже миновавших Альпийские горы и вставших на реке По неподалёку от города Верцеллы. Многие усматривали в этом божественный знак: здесь Ганнибал выиграл свою первую битву с Римом.

Стояла необычно холодная для Италии зима, но морозы были привычны дикарям. Варвары, кичась удалью и бесстрашием, нагими ходили по снегу, дразня римлян катались с горных круч на щитах, будто на санях. Они были уверены в победе.

В сражении Марий уничтожил всех кимвров. Легионерам было приказано пленных не брать.

В ликующем Риме консула Гая Мария встретили как «второго Ромула», так, словно ему принадлежала честь нового основания Вечного Города.

Благодаря Марию Рим обрёл спокойствие на несколько веков — память у варваров долгая, о чудовищном истреблении при Секстиевых Водах и Верцеллах детям на севере рассказывали спустя и сто, и двести лет…

Из этой войны Рим сделал правильные выводы: стало ясно, что геродотовская система мироустройства нуждается в пересмотре и дополнениях. За пределами Рима появился новый, незнаемый и воинственный народ, вскоре получивший единое название — германцы. Народ, пришедший с таинственных равнин востока.

Из Скандзы.

* * *

Плотину прорвало во II веке по Рождеству — варвары нахлёстывали волнами нескончаемого прибоя.

Казалось, что там, где восходит солнце, появился неиссякаемый источник, порождавший тысячи тысяч готов, вандалов, алеманов, герулов, гепидов, лангобардов, сикамбров и десятки прочих родов германского корня.

За ними шёл второй прилив, столь же несокрушимый: анты, венеды, дулебы и многие иные — позже их назвали словинами. Старые люди говорят, будто на трёх кораблях, вышедших из Скандзы, плыли три племени: германское, словинское и аланское. Но правда ли это — никто не знает.

…Герои и богатыри, исторгнутые легендарной Скандзой, шли по Великой реке и её притокам на запад, юг и восток, останавливаясь лишь перед бесконечным Гесперийским морем, за которым, как известно, нет ничего — лишь Край Мира и бесконечный водопад в бездну…

И Рим покорился новой молодой крови — крови воителей, взявших клятву с богов.

* * *

Епископ Ремигий не винил варваров в падении Западной Империи — знал, что Рим пожрал самое себя, а германцы лишь подтолкнули измождённого временем и готового рухнуть колосса. Великую цивилизацию невозможно завоевать извне, пока она не разрушит себя изнутри — это очень быстро поняли великие христианские философы-римляне.

Всего двести лет назад Тертуллиан объявил о ipsa clausula saeculi — «конце эпохи», подразумевая неминуемый закат Империи, а святой Киприан Карфагенский высказался ещё более прямо: «Мир полон свидетельств собственного упадка. Количество дождей и солнечное тепло уменьшились; залежи металлов почти истощились; в полях замирает земледелие…»

Всё обстояло именно так — люди из сёл уходили в города, в центральной и южной Италии исчезали леса, а почва становилась бесплодной, ирригационные каналы зарастали травой и тиной. Но страшнее всего была нерадивость и бездетность самих римлян, разочаровавшихся в своей имперской миссии и уставших от бесконечной череды войн, переворотов и сумасбродства правителей.

Рим вымирал — было покинуто столько италийских ферм и земельных наделов, что власти начали бесплатно раздавать их всем, кто возьмётся обрабатывать поля. При императорах Марке Аврелии и Септимии Севере случилось немыслимое — в армию начали брать рабов, преступников и гладиаторов.

Указы двухсотлетней давности постоянно говорили о «нехватке людей», а епископ Александрийский Дионисий писал: «Скорбно видеть, как сокращается и постоянно убывает численность человечества» — «человечеством» он именовал исключительно римлян.

Вместе с тем за пределами Империи возрастало число варваров, а внутри неё — азиатов и иудеев; выходцы с Востока не принимали римскую культуру, не прививали её своим детям и блюли чуждые обычаи…

С каждым годом становилось всё хуже и хуже: меньше рождалось детей, государственный бесплатный хлеб, завозимый из Африки, Египта и Испании, ослаблял бедных, а немыслимая роскошь разлагала богатых.

Столетия мира лишили римлян присущих их пращурам воинских качеств, позволивших завоевать половину вселенной, а германцы, которых теперь набирали в легионы, и физически, и морально превосходили коренное население.

Римляне начинали чувствовать себя чужими в собственной стране и жертвовали своей культурой ради благ и свобод бездетности и праздности. Самые способные женились поздно, имели мало детей и, конечно же, погибали первыми, зачастую не оставив наследников…

Разрушалась прежняя вера, богов-олимпийцев почитали более по традиции, чем из необходимости, в городах появились выходцы из десятков восточных и северных племён, границы прежней римской морали истирались, появилось безразличие, нравы испортились.