Бен-Гур

Как уже было сказано, дорога, на обочине которой стояла эта маленькая группа женщин, представляла собой лишь тропу, вьющуюся среди глыб известняка. Следуя по ней, путник должен был вскоре очутиться лицом к лицу с ними. Так и получилось, и через несколько минут человек оказался достаточно близко от них, чтобы расслышать предупредительный крик, которым они были обязаны известить его о своей болезни. Тогда, обнажив голову – еще одно требование закона, – мать как можно громче прокричала:

– Нечисты, нечисты!

К ее удивлению, человек не остановился и даже не замедлил шагов.

– Чем вы больны? – спросил он, останавливаясь лишь в паре метров от них.

– Ты видишь нас. Будь осторожен, – сказала мать, не теряя достоинства.

– Женщина, я посланец Того, Кто не единожды говорил с такими, как вы, и по единому Его слову они исцелялись. Я не боюсь.

– Ты говоришь о Назаретянине?

– О Мессии, – прозвучал ответ.

– Это правда, что Он сегодня войдет в город?

– Да. Он сейчас в Виффагии.

– И по какой дороге, господин?

– По этой.

Мать сжала руки перед грудью и благодарно возвела глаза к небесам.

– Кем ты Его считаешь? – с состраданием спросил мужчина.

– Сыном Божьим, – ответила она.

– Тогда оставайтесь здесь; или, лучше, поскольку с ним будет много народа, встаньте вон там, у белой скалы под деревом. Когда же увидите, как Он идет, не бойся и обратись к Нему. И если вера твоя велика, Он услышит тебя, даже если возгремит гром небесный. Я же иду возвестить Израилю, собравшемуся в городе и вокруг него, что Он уже близко, и приготовить их для встречи с Ним. Да будет мир с тобой и твоими близкими, женщина.

С этими словами путник двинулся дальше.

– Ты слышала, Тирца? Ты слышала? Назаретянин уже в пути, и Он идет по этой дороге, и Он услышит нас. Сделай еще одно усилие, дитя мое, – еще только одно, и подойди вместе с нами к скале. Здесь всего пара шагов.

Ободренная ее словами, Тирца поднялась, опираясь на руку Амры. Но так только они было двинулись к скале, Амра сказала:

– Постойте, человек возвращается.

Стоя, они принялись дожидаться его возвращения.

– Прошу простить меня, – сказал он, приблизившись к женщинам. – Но я сообразил, что день будет жарким, а в городе я найду все, что нужно, чтобы освежиться, так что я подумал – эта вода куда больше пригодится вам, чем мне. Возьмите ее и успокойтесь. Воззовите к Нему, когда Он появится.

С этими словами он протянул им калабаш[148], полный воды. Но вместо того, чтобы поставить его на землю с тем, чтобы мать затем взяла его, он протянул ей его прямо в руки.

– Но ведь ты еврей? – удивленная, спросила она незнакомца.

– Да, но и более того, я также приверженец Христа, который каждый день словом и примером учит нас поступать так, как поступил я. Мир уже давно знает слово «милосердие», но не понимает его. Еще раз – мир вам и всего доброго.

Он снова зашагал по направлению к городу, а три женщины медленно направились к скале метрах в тридцати справа от дороги. Став перед ней, мать убедилась в том, что их будет хорошо видно и слышно тому страннику, внимание которого они надеялись привлечь. Здесь они расположились в тени дерева, напились воды из калабаша и позволили себе отдохнуть. Вскоре Тирца задремала, и, охраняя ее сон, мать и служанка молчали.

Глава 4 Чудо

В начале третьего часа дорога перед тем местом, которое избрали для себя прокаженные, стала наполняться путниками, идущими в направлении Вифинии и Виффагии. Прошел еще час, и на вершине Масличной горы появилась большая толпа из нескольких тысяч человек, которые направлялись вниз по дороге. Бодрствовавшие женщины с удивлением увидели, что каждый человек в этой толпе нес в руке свежесрезанную пальмовую ветвь. Пока они старались понять, что бы это значило, шум, исходивший от другой толпы, двигавшейся с востока, заставил их обратить взоры в ту сторону. Мать разбудила Тирцу.

– Что все это значит? – спросила та, протирая глаза.

– Он приближается, – ответила мать. – Те, кого мы видим идущими от города, направляются, чтобы приветствовать Его. Те же, кого мы слышим на востоке, – Его друзья, идущие вместе с Ним. И вполне возможно, что они могут встретиться прямо здесь.

– Я боюсь, что в этом случае нас никто не услышит.

Такая же мысль пришла и в голову матери.

– Амра, – спросила она, – когда Иуда рассказывал про исцеление десяти человек, что он сказал – какими словами они воззвали к Назаретянину?

– Они говорили либо: «Господи, яви нам свое сострадание», либо: «Господи, смилуйся».

– Только эти слова?

– Других слов в его рассказе я не слышала.

– Тогда этого будет достаточно и нам, – пробормотала вполголоса мать.

– Да, – кивнула головой Амра. – Иуда сказал, что сам видел, как они ушли здоровыми.