Белый ворон

Это же дело государственной важности, вдруг на кошку какого-то работяги срачка нападет, так он на своем производстве вместо того, чтобы обдумывать, как еще больше наработать для блага общества, начнет ронять себе на ногу фрезу от страшных переживаний по поводу домашних неурядиц. Мэр поведал мне: забота о человеке — прежде всего, даже если живот разболится не столько у него, как у близкого, однако народ до сих пор почему-то безмолвствует.

Народ сказал свое слово В горсовет и редакции газет посыпались письма и звонки трудящихся — до каких пор мы будем волочить своих любимцев за город, перегружая и так хреново работающий общественный транспорт? Где реальная забота о населении и социальная защита, независимо от его породы? Почему донельзя больные собаки гавкают в трамваях и пытаются бегать по головам пассажиров за кошками? Вдобавок, караул, куда смотрят народные избранники, завтра памятник архитектуры отправится по прямому назначению еще раньше, чем те, кто под эти памятники вовсе не стремится даже на самом престижном кладбище города.

После всего этого, идя навстречу пожеланиям трудящихся, руководствуясь прочими благими стремлениями по обеспечению достойной собачьей жизни народа вместе с другими делами по гуманитарной помощи от моей фирмы, ветеринарная служба перестала создавать проблемы общественному транспорту и переселилась в прекрасно отремонтированный, а главное оборудованный последними достижениями в области кошачьего здравоохранения дом, чуть ли не в самом центре города. К слову сказать, это здание, если бы не я, тоже имело все шансы грохнуться оземь со здешней силой.

Однако вместе со старинным особняком я приобрел головную боль. Да еще какую. Стройматериалы, рабочие, бульдозеры и краны были уже наготове вместе с дизайнерами, но разве все эти дела принесли столько проблем, как сосед, живущий за забором с противоположной стороны?

Это был единственный человек, которого, несмотря на уговоры Вохи, в отличие от других, не удалось отселить из опасной зоны. Дед с орденскими колодками на рваном пиджаке оказался шибко доблестным и стоял на защите нескольких грядок, словно сорт клубники с его огорода именовался «Сталинград». Ветеран войны грозил вспороть животы прорабов садовыми ножницами и обвинял их в развале Советского Союза, торжественно клянясь, что не позабыл диверсионных навыков, приобретенных под руководством товарища Ковпака. Кроме устных обещаний, он врезал залпом писем во все инстанции, вплоть до благополучно скончавшейся кормушки имени Народного контроля и напугал до смерти работяг, осмелившихся приблизиться к границе его трехсоточных владений.

Пенсионер вел себя еще наглее ленд-лорда, подрывал престиж родины на международном уровне, обзывая строителей недобитыми власовцами-бандеровцами, и эти турки испуганно разбегались, хотя по-русски хорошо понимали всего несколько коротких слов, с помощью которых воинственный дед в свое время строил коммунизм.

Когда ветеранское наступление по всем фронтам приобрело очертание грядущей победы, а на стройку зачастили комиссии с явно голодным блеском в глазах, я вызвал к себе Воху и объявил ему строгий выговор.

Андрей виновато опустил голову, а затем сказал, что он исправится сегодня же. Потому что дед имеет дурную манеру не только ежедневно отравлять жизнь вокруг себя, махать палкой и гавкать на иностранцев сильнее, чем все бывшие пациенты из особняка по соседству, но и купаться в море перед сном. Исключительно для успокоения нервов и чтобы набраться сил перед очередным рейдом по нашим тылам.

Так, в свое время Воха нырнул в одном месте, где плавал морской котик, и тому стало совсем неинтересно подыматься на поверхность моря. Наверняка этот дед тоже хочет отдохнуть на морском дне. Тем более, несмотря на его явно воинские навыки, он не окажет такого сопротивления, как утопший котик из спецподразделения морской пехоты империалистической Америки, нагло мешавшей строить социализм тем, кого оберегал Воха согласно интернациональному долгу по соединению пролетариев всех стран. Сегодня, понятно, американцы уже хорошие, а социализм продолжают строить исключительно диктатуры отнюдь не пролетариата, а потому террорист из-за забора, стоящий на пути прогресса, спасения архитектурного памятника и дальнейшего процветания родины, ничем не хуже того морского пехотинца.

В ответ на предложение Вохи, я сказал: «О пенсионерах, конечно, нужно заботиться, однако не до такой степени». И лично отправился к ветерану с двумя бутылками горючей смеси, твердо усвоив по дороге к его строению времен недоразвитого социализма, что Советский Союз будет восстановлен чуть позже этого особняка, в котором мы понаделаем коммунальных квартир для трудящихся, всех нынешних демократов перевешаем, замаскированных и явных власовцев-бандеровцев с прочими фашистами, прикрывающих свою спекуляцию словом «маркетинг», перестреляем, посадим, перевоспитаем и восстановим забор не только вокруг его дома, но и всей страны.