Белый ворон

— Ну да, — не стал спорить Рябов. — Только некоторые ученые посчитали иначе. В переплетении течений иногда в глубинах рождается мощный инфразвук. Колебания такой низкой частоты человеческим ухом не воспринимаются. Зато, когда частота достигает семи герц, люди начинают сходить с ума. Полундра! Раз — и вся команда за бортом. Так вот. Недавно германская фирма «Шес» рекламировала новый прибор для борьбы с грызунами, работающий на низкой частоте. Пять герц. Для человека это безопасно. Представляешь? Фирма тратит миллионы для усовершенствования прибора, имеющего аналоги? Исключительно для борьбы с грызунами. Смешно. А Плисюк смеялся по другому поводу. Сказал, что повысить частоту с пяти до семи герц не проблема для самого тупого из инженеров.

— Арлекине именно такой часы конструировал?

— Сомневаюсь. Это вообще новейшая разработка. Акустический гипноз на том же принципе ультразвукового излучателя. Он может не просто с ума свести, сделать из человека идиота. Хорошая вещь. Если умело пользоваться. Внушить кому-то, что он должен, ну, скажем, через месяц в три часа дня перевести на такой-то счет сто миллионов… Да, вещь скажу тебе. Можно хоть этих, зомби делать… Даже если кто и умрет от нее, то, например, после инсульта. Или кровоизлияние в мозг на месте.

— Вещь хорошая. Можно сказать, полезная, — воодушевился я. — Ты пока ее здесь оставь. Может, еще пригодится.

Рябов положил часы на стол и заметил:

— Смотри, это не ножик. Часиками нужно управлять умеючи… Да, все мои подарки тебе в жилу.

— Про пульки намекаешь?

— И про них тоже. Из каблука стрелял?

— Не выступай. Можно подумать, ты мою одежку не проверил.

— Даже не думал, — кивнул на валяющийся рядом с диваном эсэсовский мундир Сережа. — Времени не было. Надо ехать. Вместо тебя с генералом общаться. Когда ты с ним встретишься?

— А хоть сегодня.

— Сегодня рано. Что будем делать с Хлудовым?

— Мы же договорились — тебе решать.

Рябов вздохнул и признался:

— Непросто. Я бы решил по-своему. Но мы же как бы поменялись ролями…

— Ладно, Сережа. Черт с ним, делай, что хочешь. Кстати, исполком уже принял решение о репрессиях против обсырающих город собак?

— Узнаю, если нужно.

— Вот-вот, узнай.

— Ну ты даешь, — пробормотал Рябов и вышел из кабинета.

Я подошел к столу и полюбовался часиками, доставшимися в наследство от господина Никифорова. Ишь ты, для начала десять миллионов захотел, с ходу от такой наглости вытошнило, жить резко расхотелось. Нет, чтоб предложить эти деньги просто отработать. Я б ему кнутом зад исхлестал на все бабки без сдачи. Никаких удовольствий в этой жизни, сплошная работа, хоть бы кто похвалил. Например, господин губернатор, я же ему такой карнавал устроил, на всю жизнь запомнит. Нечего всяких новаторов в гости звать. Вон в Москве на Красной Пресне открылся ночной клуб «Арлекино», пусть бы господин Никифоров там из себя венецианского дожа корчил, повелитель траханый. Представляю себе, как он этим часикам обрадовался, наверняка еще больше, чем я «Танцующему орлу». Не удивительно, я же в конце концов антиквар; эти новомодные часики с ультразвуками мне не по душе, их даже в руки не возьму. Вдруг ткну не в ту кнопку, начну сам с собой вытанцовывать пляску имени одного святого, а такому солисту самое место в доме с решетками, где от подобных плясок и прочей чертовщины лечат пропахшие серой дюжие ангелы в некогда белоснежных халатах. Я ведь еще покойному Пороху признался, что по натуре консервативен, наверняка профессия свой отпечаток отложила. Мне по душе старинные вещи.

Потому вынимаю из ящика стола крохотный шомпол и поднимаю свой карнавальный костюм. Ишь, Рябов, понтовик-затейник: из каблука стрелять, надо же такое придумать. Зайчик бы стреляющий сапог в три секунды срисовал. Старая уловка, чуть поновее, чем механизм, метающий лезвия из каблука обуви, но все-таки. Другое дело — пряжка ремня. Общупанная телохранителем господина Никифорова. Самая обычная армейская пряжка того времени, украшенная изображением орла со свастикой — это не ремни-новоделы, чьи стволы нагло торчат среди отвлекающих внимание декоративных украшений громадной пряжки.

Откуда зайчикам знать, что такие армейские причиндалы всего два месяца выпускала велосипедная фабрика братьев Асман в Лейпциге. Не успели братишки как следует производство наладить, авиация союзников тут же стала на пути научно-технического прогресса. И вот печальный итог: в нашей стране есть всего одно изделие подсобного цеха велосипедной фабрики. В Испании, насколько знаю, вообще нет, в самой Германии — тоже, зато в Штатах — аж три штуки.