Белый Воин-Дари (СИ)

Туристы охали и ахали, называя это бесчеловечностью, хватались за головы в притворном ужасе от шрамов после этого лечения. Рассматривали ручные ковры, одежду арабских женщин, тыкая в них пальцем.

- Фу, мерзко!

- Они так зарабатывают деньги - Охран флегматично курил трубку.

- Они продают свою культуру.

- Это выбор Шаха. - он вздохнул, - Салим решает сам, что лучше для народа. Но он слишком урбанизированный. Ему не понятно, что чувствуют его люди. Амира хоть и пытается соответствовать вере, слишком образованна для положения просто женщина, без прав. Как здесь принято. Он берет пример с нее, но тут ее никто не понимает. Только с тобой она стала больше общаться и принимать участие в жизни города. Ты уйдешь, она останется совсем одна.

- Я пока не собираюсь уходить.

- Ты рано или поздно уйдешь, "белый воин".

- Наверно ты прав, но с каждым разом это все труднее сделать - Он посмотрел на улыбающуюся Амиру в окружении туристов.

Когда здоровье Ариста достаточно восстановилось, он взял в залог две коротких широких сабли.

Круг, полукруг, перекрестье, шаг назад, два очередных рубящих удара с поворотом. Отблески луны на лезвиях. Один, на краю оазиса и пустыни. В тени пальм, не так холодно, но и не так тепло как на самом оазисе. Навыки возвращались быстро, только вот прежней уверенности не было. Круг, полукруг, перекрестье... стоп. В перекрестье чуть не попала голова Амиры.

- Я думал, что один здесь - пот лился ручьем и голос был хриплым.

- Был, я пришла посмотреть и чуть не стала твоим невидимым противником, с которым ты так хорошо расправлялся.

Девушка даже не выглядела испуганной, хотя должна была. Еще чуть-чуть и у Шаха не осталось бы единственной дочери. Она слишком доверяла ему.

- Ты бы мог показывать свои тренировки туристам и на получение деньги выкупил бы клинки.

Ариста передернуло от этого предложения.

- Я не хочу быть посмешищем на радость людям. Им не нужна наша культура и обычаи. Им нужно насладиться тем, что где-то живут хуже, чем у них. Это приводит их в восторг. Они чувствуют себя выше нас.

- Я понимаю твои чувства - Амира легонько коснулась его плеча. - Если тебе так трудно, рассматривай их как средство заработка. Как молодых и глупых верблюдов, которые не знают как себя вести. Ты же не будешь обижаться, если он неосторожно плюнет в тебя.

- Я не буду обижаться. Я просто его убью - но это было сказано про себя.

Через некоторое время Амира уговорила показывать свои тренировки туристам за деньги. Единственным условием Ариста была повязка на глазах, и волокна пальмы в ушах - про которые девушка не знала. Был очерчен круг. По кругу небольшие костерки. Никто не входил в него и не мешал священнодействию, но все были в восторге. Как и от песни, пустыне, которую стучали на думбеке под пламя костров. Но в этом Арист уже не участвовал. Это была его песня. Сродни молитве. Услышать и понять которую дано лишь избранным. Детям пустыни.

Долгими вечерами, мужчина слушал споры о религиях между Охраном и Амирой. Он не вмешивался. Религия его не интересовала, у него было свое понимание жизни. Но послушать было интересно.

- Вот скажи, твоя мать из рода коптов, и сама копт. Ёе вера - христианство. Как ты стала такой ярой мусульманкой!

- Отец настоял на этом, мать никогда не молилась при мне, не водила меня в ее церковь.

- И тебе было не интересно!?

Амира пожала плечами.

- Поначалу было. Особенно то, что она ходит без платка. Мне это нравилось. И я упросила отца, не очень скоро, но он согласился. Правда, здесь на улице приходиться надевать.

- Платок это понятно. А что насчет веры? Она верила в бога и Иисуса Христа.

- А твои предки иудеи. Ты мне проповедуешь о едином боге, равном для всех. Не зря тебя назвали запутывающим.

Охран вздохнул.

-Имя мне дал мой отец, когда при родах умерла моя мать. Я был обернут пуповиной, и чуть не задохнулся, а она потеряла много крови.

- Не "запутывающий" меня назвали, а "запутанный". Может от того мне и сложно примкнуть к какой - либо религии.

Вскоре Арист смог расплатится за клинки и даже купил верблюда. Ничто не держало его. Или держало?

- Я не хочу уходить - мужчина протянул руки к Амире. Ты стала моим домом. Твои голубые глаза и черные волосы. Твоя мягкость и живость. Вот что мне нужно.

* * *

Мужчина вошел на гостевую сторону шатра Шаха и тихо сел возле Салима, облачённого в шёлковые одеяния. Отец Амиры был уже не молод, смуглое лицо было испещрено морщинами, волосы были полностью седыми. Шах был очень добрым и умным человеком, ему нравился Арист. Но нужно соблюсти традицию.

Амира открыла тканевую перегородку и подошла к ждущему ее мужчине. В руке был маленький заварочный чайник из тонкого, почти прозрачного фарфора. Приблизившись, она налила в его чашку ароматный чай.

Если чай окажется сладким, она принимает его предложение, если нет - ему отказано. Конечно он знал, что чай будет сладким. Но почему его руки дрожат, а сердце бешено бьется?

Сладкий!

Можно созывать сватов. У него не было денег, для достойного калыма, но было Имя. И этого Шаху было достаточно.