Белый тигр

На обратном пути, заскочили на рынок, купили в лавке букет полевых цветов Аленке и леденцов Васятке. Цены, купцы держали приемлемые — молодец комендант, блюдет интересы горожан. Кстати о цветах, человек я скромный, в принципе, но скажу без хвастовства — идею выращивать и продавать цветы я подкинул в свое время. И шпоры ввести в кавалерии моя идея. Семен молодец, он много нового внедрил в нашу армию. Правда армии, по сути, пока нет, придется создавать, и особых сложностей не вижу — мои гвардейцы тому пример.

Заодно заехали в Канцелярию к Карчи.

— Похвастайся успехами, насяльник.

Карчи мой веселый тон не принял.

— Государь, доколе я за Скуратова пластаться буду? — Опять перекладывает на меня свой Тайный приказ.

— Не кипятись, у него с Громовым задание важное, при случае он тебя подменит. — Вот летом может в отпуск пойдешь, только не следующим — быстро добавил я. — Следующим летом всем не до отдыха будет.

У Карчи вмиг от любопытства вспотел нос.

— А что намечается, Государь? — Ты мне доверься, я же «могила» — и он истово перекрестился.

— Ага, а я вторая — придет время, узнаешь.

Шаман скривился.

— Сегодня вместе с Катериной подгребайте к нам к девятнадцати ноль-ноль. — На небольшой фуршет.

— Ась?

— Перевожу — на пирушку. — У тебя, кстати, два высших образования, а такого простого слова не знаешь — пристыдил я Карчи.

— Все знать, голова лопнет.

— Ну, до вечера.

По дороге домой сказал Василию кого пригласить на вечер, тот шустро записал фамилии на коленке.

— Дык, я сейчас и оповещу приглашенных, Государь?

— Хорошо, лети, Вася.

Адъютант гикнул и, наметом понесся по улице, только снег летел из-под копыт его коня.

Приехав, умылся с дороги, а выскочившие из детской сынишка с Пушком повисли на мне. Пушок, зараза, тяжеленный, еле устоял. Васятка засыпал меня кучей вопросов, но надо отдать ему должное, на большую часть сам же и ответил.

На шум пришла Алена со странным выражением лица.

— Что случилось, душа моя?

— Володенька, Иван на побывку приехал — у Сашки остановился. — Хочу его навестить, ты не против.

— Не понял юмора, почему он сюда, к нам, не приехал?

— Стесняется он, думает, ты его не помнишь, не хочет навязываться.

— Ну вы блин даете стране угля.

Я позвонил в колокольчик — заглянул Петр-телохранитель.

— Петр, дежурного гонца к Сашке Коту, сейчас черкну приглашение. — А на словах пусть передаст — мы с супругой ждем его с женой и гостем Иваном Благовещенским, держи записку.

Петр щелкнул каблуками, кивнул головой и, молча, вышел.

— Аленушка, не ожидал от тебя, как ты могла подумать, что я оттолкну Ивана. — Он будет жить здесь, пока не обзаведется своим домом. — Ишь, чего удумал, у Сашки гостит. — Я возмущенно покрутил головой. — Он ведь мой приемный сын, ешкин кот.

Мое возмущение прервала жена страстным поцелуем.

— Спасибо, Володенька.

— Да за что?

— За то, что человеком остался.

— Будет тебе. Аленушка, тебе спасибо, за любовь твою, за то, что есть на белом свете. — Пойдемте, сударыня, обсудим государственные дела, а вы, ребята, поиграйтесь.

Мы прошли в спальню, Сынку, сунувшемуся следом, приказал лечь у порога и никого не пускать. На что Сынок согласно кивнул и с грохотом рухнул в коридоре.

— Иной, чересчур праведный и высокоморальный читатель, станет гневно обличать меня в обилии интима в моих воспоминаниях. На упреки и злопыхательства отвечу коротко — это жизнь и не хрен делать кислую морду с идиотскими заявлениями — у нас, дескать, секса нет. Ага, а детей находят в капусте и аисты их приносят. Так что, кого коробит, не читайте мою книгу и все дела. Надеюсь у основной массы народа мозги на месте — для них и описываю прошедшие события, пользуясь памятью, сохранившимися дневниками и документами. Дела давно минувших дней, эх молодость, прекрасное время, нам есть что вспомнить. — Чего я некстати отвлекся?

Вечером собрались гости — все кого я пригласил, а то неудобно — год отсутствовал и даже поляну не накрыл.

В большой столовой, поставленные столы буквой П, накрыты богатыми, шитыми золотом заморскими скатертями. Повара расстарались — кушания и деликатесы ломились на столах, огромные блюда с разнообразной дичью, источали вкуснейшие ароматы. Осетрины и прочей рыбы не счесть, во всех видах от жареной и конченой, до пирогов и, конечно, знаменитая осетровая уха. Что интересно, до меня тут икру особо не жаловали, а тюрки ее вообще не ели, да и не рыбачили особо, хотя многие жили на реках.

К сроку съехались все гости — отсутствовали только Семен с Громовым, по уважительной причине. Ивана, приемного сына, приехавшего с Сашкой Котом и женой — посадил по левую руку.

Я позвонил в колокольчик.

— Господа и дамы, уважаемые подданные хочу представить вам моего приемного сына — князя Ивана Благовещенского. — Служит в гвардии, холост и очень богатый жених — найдет себе девушку по сердцу, свадьба за мной. — Давайте выпьем за его удачу и будущую счастливую семейную жизнь, ура.

Гости трижды рявкнули здравницу. Выпили, пир начался. Иван, покрасневший, что рак, стал меня благодарить: