Белый Тигр

Как давно мы не виделись и как давно ты не присылал нам денег — целых одиннадцать месяцев и два дня. Город испортил тебе душу, ты сделался злой, себялюбивый и тщеславный. Я знала, что так и будет, что из тебя, такого дерзкого и нерадивого мальчишки, толку не выйдет. Только отвернешься, как ты уже разинув рот пялишься на себя в зеркало, и хоть трава не расти. Твоя мать была такая же, ты весь в нее, не в своего доброго отца. Пока мы кротко сносили твои выходки, но настал конец терпению. Ты не один живешь на этом свете, пора вспомнить и о родных. Немедля высылай деньги. А не вышлешь, скажем твоему хозяину, что ты все спускаешь на выпивку и шлюх. И еще мы решили женить тебя. Попробуй только не приехать — отправим девушку к тебе в город. Все это я говорю любя, а не для того, чтобы напугать тебя. Я ведь тебе бабушка. В детстве ты уж так меня любил, особенно как набью тебе рот сластями. Присматривай за Дхарамом как за собственным сыном, это твой семейный долг… Береги себя и помни, что я готовлю для тебя вкусную курицу. Отправлю по почте вместе с письмом, которое напишу твоему хозяину. Твоя любящая бабушка.

Я аккуратно сложил письмо, спрятал в карман и со всей силы ударил мальчишку. Он упал на кровать, оборвал накомарник.

— Поднимайся, — прохрипел я. — Сейчас ударю тебя еще раз.

Я занес было над ним гаечный ключ, сжал покрепче — и швырнул на пол.

Скула у Дхарама наливалась синевой, разбитая губа кровоточила, но он молчал.

Я опустился рядом с ним на сорванный накомарник и, не сводя с племянника глаз, отхлебнул виски из бутылки.

Честно говоря, мальчишка явился куда как кстати. Еще чуть-чуть — и я убил бы своего хозяина (и получил бы пожизненное).

Вечером я сообщил мистеру Ашоку, что семейство прислало мне помощника, он будет мыть и чистить машину. Мистер Ашок не вышел из себя и не стал, как большинство хозяев на его месте, орать, что ему теперь придется кормить еще одного слугу, а сказал только:

— Смышленый парень. На тебя похож. А что у него с лицом?

— Расскажи-ка, — повернулся я к Дхараму. Он моргнул. Подумал.

— Из автобуса выпал.

И правда — умница.

— Впредь будь поосторожней, — сказал мистер Ашок. — Отлично. Ну вот, Балрам, настал конец твоей одинокой жизни.

Дхарам оказался парнем тихим. Он ни о чем меня не просил, спал на полу где сказано и не лез не в свое дело. Меня мучила совесть за то, как я его встретил, и я решил сводить его в чайную.

— Детей в школе учит тот же учитель, что и раньше, Дхарам? Господин Кришна?

— Да, дядя.

— И по-прежнему ворует деньги на школьную форму и на еду?

— Да, дядя.

— Достойный человек.

— Я ходил к нему на уроки пять лет, пока бабушка Кусум не сказала: довольно.

— А ну-ка поглядим, чему тебя научили за пять лет. Знаешь таблицу умножения на восемь?

— Да, дядя.

— Слушаю тебя.

— Восемью один — восемь.

— Это просто, давай дальше.

— Восемью два — шестнадцать.

— Погоди. — Я посчитал на пальцах. — Порядок. Дальше.

— Закажи-ка и мне чаю. — За наш столик присел Меченый. Улыбнулся мальчику.

— Сам закажи.

Меченый поджал губы.

— Я могу с тобой поговорить, мой герой-пролетарий?

Дхарам смотрел на нас во все глаза, так что пришлось объяснить:

— Этот паренек из моей деревни. Он мой родственник. Сейчас я разговариваю с ним. Давай дальше, Дхарам.

— Восемью три — двадцать четыре.

— Мне дела нет, родственник он тебе или кто, — сказал Меченый. — Закажи мне чаю, герой-пролетарий.

Он повертел пятерней у меня перед носом: гони пятьсот рупий.

— У меня ни гроша.

— Восемью четыре — тридцать два. Он чиркнул себе по горлу ладонью: а то твой хозяин все узнает. Спросил у мальчика:

— Как тебя зовут?

— Дхарам.

— Красивое имя. Знаешь, что оно значит?

— Да, сэр.

— А твой дядя знает?

— Замолчи, — оборвал его я.