Белый раб

Но, несмотря на частичные улучшения, которые могли быть внесены в положение рабов, мистер Тельфер, как и всякий здравомыслящий человек, не мог смотреть на самую систему рабовладения как на нечто незыблемое и неизменное. Входя в близкое соприкосновение как с хозяевами, так и с рабами, он лучше кого-либо другого понимал, в какое ложное положение поставлены и те и другие. Не имея сил полностью освободиться от широко распространенных предрассудков, он не находил путей, чтобы изменить существующее положение. В конце концов он увлекся придуманным кем-то проектом колонизации. Он сам стал председателем "Колонизационного общества" в своем графстве. Под влиянием его патетических проповедей некоторые из владельцев дали свободу своим любимым рабам, с тем чтобы они были отправлены в Либерию. Его яркое воображение, не считаясь ли с временем, ни с пространством, рисовало ему картины "всеобщего исхода" всего негритянского народа и всех "цветных" из, Америки и переселения его в Африку, где должна возникнуть новая цивилизация, новый оплот христианства. Он был так глубоко убежден в возможности увидеть свою мечту осуществленной, с таким восторгом говорил о ней, что, как ни ясна была для собеседника несбыточность надежд мистера Тельфера, как-то жаль было разочаровывать его.

На горе мистера Тельфера, последние выступления аболиционистов на Севере нанесли тяжелый удар его надеждам. Он с огорчением говорил о том, что поведение этих аболиционистов на долгие годы отодвинет освобождение рабов на Юге. Он на себе уже испытал последствия этих выступлений. Несколько времени назад он организовал воскресную школу, где, помимо проповедей и наставлений, рабов обучали чтению и письму. И вот только что комитет бдительности, состоящий из плантаторов, обратился к нему с предложением прекратить эти занятия впредь до нового распоряжения, "ввиду возбуждения умов".

- Ах, капитан Мур, - с волнением воскликнул молодой священник, - вы избрали мало подходящий момент для знакомства с южными штатами. Вы сами можете убедиться, что представляет собой рабство в этой стране! Все мы сейчас превращены в рабов! Нигде в Америке, - ни у нас на Юге, ни в так называемых "свободных штатах", - не существует сейчас ни свободы слова, ни свободы печати, как нет ее ни в Риме, ни в Вене, ни в Варшаве. Впрочем, я уверен, что в этих городах люди свободны все-таки выражать свое мнение о рабстве в Америке; запрещены там только всякие споры о внутренней политике этих стран. Что ж, и у нас вы также имеете право порицать папизм или русское самодержавие. Но, бога ради, воздержитесь от всяких разговоров о рабстве. Где-нибудь в гостиной, где я не знал бы хорошо всех присутствующих, я счел бы неосторожным говорить то, что говорю сейчас: я и без того на весьма дурном счету. Недавно я отправил одному из моих друзей письмо, в котором, говоря о колонизации, цитировал Вашингтона, Джефферсона, [24] Патрика Генри и других известных всем и прославленных патриотов. Письмо это должно было появиться в печати в Ричмонде, но до выхода в свет было схвачено комитетом бдительности. Вынесенное комитетом решение гласило, что письмо подлежит сожжению, как призыв к бунту и мятежу.

- Да что вы! - воскликнул я. - Тогда это злополучное письмо, вероятно, пылало на костре, огонь которого освещал площадь при моем въезде в город.

И я рассказал ему о приключениях, выпавших на мою долю в этом городе.

- Ричмондским джентльменам, - произнес мистер Тельфер, - мало было сжечь мое письмо (мне кажется, кстати сказать, что они предпочли бы сжечь Вашингтона и Джефферсона). Они сообщили комитету бдительности нашего округа о том, что я человек подозрительный и что за мной нужно зорко следить. А эти милые господа, в свою очередь, не довольствуясь закрытием моей школы, взяли на себя труд руководить моим чтением. Несколько последних месяцев я получал по почте издающуюся в Нью-Йорке газету, носящую название "Освободитель". Если не ошибаюсь, это главный орган создавшегося недавно в Нью-Йорке союза аболиционистов. Высылали мне эту газету бесплатно, и читал я ее с большим интересом, стараясь глубже разобраться в целях, к которым стремятся эти люди. Но мои друзья или, вернее сказать, мои хозяева из комитета бдительности сочли такое чтение вредным и запретили мне читать подобные газеты. Вот вам образец той свободы, которая существует сейчас в Северной Каролине.

Слова эти, вопреки обычной сдержанности и спокойствию мистера Тельфера, были произнесены с некоторой горечью и даже с возмущением.

- Мне хотелось бы, джентльмены, - сказал я, - разобраться, в чем состоит разница между колонизационистами, как наш почтенный друг мистер Тельфер, и аболиционистами на Севере, которым он приписывает вредное влияние в разрешении вопроса освобождения рабов. Разве у вас не одни и те же цели и не один и тот же враг?