Белый не начинает, но должен выиграть (СИ)

— Разумеется, уважаемая Варра, подумайте. И вы, уважаемый Гррод. Времени у вас достаточно. Но если вы примете решение все же отправить в школу дракончика в этом году — подготовьте его… насколько возможно. Само собой, я хотел бы получить извещение о вашем решении, каким бы оно ни было.

Последовали слова благодарности и прощания. Мудрый главный наставник удалился.

Он сказал родителям чистую правду. Но то была не вся правда.

Хнурр, будучи не только администратором, но и бывшим наставником, втихомолку прикинул магическую силу дракончика, ожидая чего‑то необычного. Увы, она оказалась на уровне, диктуемом возрастом — пожалуй, даже ниже средней. Тем больше было оснований измерить ее, когда Стурру исполнится три. А еще мудрый подумал, что этот ученик, возможно, будет трудным. Или, наоборот, легким. Но рядовым он точно не будет.

* * *

Глава 5. Подтягивание на ушах

С этого дня у меня практически не осталось свободного времени на занятия магией. Все было подчинено тренировкам и обучению.

Отдать должное отцу: он прекрасно осознавал, с какими трудностями я столкнусь. Даже больше, чем умная мама. Вот почему для начала он дал мне теорию поединков. Сюда входили правила; их я запомнил с первого раза.

На поединок не разрешалось вызывать младшего по категории. К первой категории относились учащиеся двух младших классов. Ко второй — с третьего по пятый класс. Шестой и седьмой классы входили в третью категорию. А вот вызов младшим старшего разрешался. Неофициально такие эскапады даже приветствовались как доказательство личной храбрости. Сам поединок в ходе образования полагался чем‑то вроде контрольной.

В ходе поединка запрещалось пускать в ход стихийную магию, ориентированную на непосредственное причинение физического вреда противнику. Разрешались броски, уходы, уклоны, перекаты и прыжки, совершаемые с помощью телемагии. Однако воздействие ею на соперника находилось под запретом.

Разрешались удары всеми лапами, но не хвостом. Когти и зубы также подпадали под запрет. Мысленно я признал обоснованность этого пункта: очень уж грозным оружием выглядели те и другие, а чешуя, несмотря на солидную видимость, давала весьма скромную защиту даже для взрослых драконов.

Победа присуждалась как за нокаут (то есть невозможность продолжать поединок), так и за удержание. Но отец тут же оговорил, что с моими физическим данными мне даже не стоит пытаться работать на удержание: если я попытаюсь это сделать, то раскроюсь, тут‑то меня и сделают.

Как вызов, так и ответ на него являли собой ритуалы, которые пришлось выучить. Я с трудом сдержал улыбку, узнав, что к судье надлежит обращаться "Ваша честь". Кстати, присутствие судьи на поединке было обязательным. Другое дело, что эту должность обычно занимал ученик, у которого категория была выше, чем у любого из участников.

По окончании теоретического курса начались практические занятия. Мой отец был хорошим сержантом. Он гонял меня так, как сержант должен гонять новобранца, однако наотрез отказался обучать меня телемагическим приемам. На мое удивленное "Почему?" последовало жесткое "Запрещено". Но с каждой тренировкой недовольство отца росло. Наконец, я решился спросить напрямую:

— Почему ты так хмур? Я недостаточно стараюсь?

— Ты хорошо стараешься.

— Я плохо знаю теорию?

— Ты ее знаешь отлично.

— Так что же идет не так?

— Проблема в твоем теле. Оно не может стать сильным и быстрым сразу. На это потребуется время, а его как раз нет.

Не понять было бы трудно. Мне предстоит еще долго быть самым маленьким по весу и по росту в классе. Оказаться битым очень не хотелось: такое авторитета не добавит, а именно его рост я поставил одной из целей. И вообще битье не связано с приятными ощущениями, поскольку мазохистом я сроду не был.

Выход подсказал сам отец. Одним утром он заявил:

— Все, дальше я тебе не нужен. Наращивать силу и скорость ты можешь сам.

Мне же только того и надо было. С того дня и по конец лета я запланировал занятия всеми приемами. Прикидываясь, что тренируюсь в прыжках и перекатах, я упорно воздействовал на себя малыми усилиями телемагии.