Белый колет и фригийский колпак

Хренов остался терпеливо ждать, про себя просчитывая ход переговоров, как ходы фигур в игре в шахматы. Но здесь ты играешь с человеком, а не с доской, и как он решит- никогда не бывает ясно. Оставалось понять, что за человек ротмистр, что для него важно. Если деньги, всё проще простого. Выкупит Федота и делу конец, отправит в дальний скит, никто его не найдёт, порадую доченьку. Ежели тщеславный, то и тут придумать можно- от грамоты от города, до шпаги золотой( позолоченой). Если же служака честный, да совестливый- приведём Настасью, что мол, суженая его. Да тут загвоздка- девчонке тринадцать годов! Ладно, чему быть, тому не миновать!

Рядом уже стоял Аким с войлочными одеялами для рекрут и солдат. Стоило недорого, сам для армии поставлял, да откуда это фон Гольц узнает?

– Смирно! – услышал он крик за воротами, и понял, что офицер подходит к воротам.

Хренов сделал скорбно- заботливое лицо, поправил замшевый кошелёк с золотыми монетами и портмоне, оперся на палку, как человек с больной спиной. Ворота отворил рядовой, и вышел высокий и стройный офицер, в белоснежном мундире, с орденом, и привычно державшим руку на эфесе тяжёлого палаша.

– Здравствуйте, Николай Христофорович! – поздоровался первым купец Хренов, – я Родион Лаврентьевич, купец.

И верно, кто он для него, хоть и купец первой гильдии, для гвардейского офицера, который царя видит чаще, чем раз в неделю !

– Я вот, одеяла привёз для рекрут наших, земляки ведь.

– И вы будьте здоровы, добрейший Родион Лаврентьевич! – протянул руку в лайковой перчатке, но увидев, что купец перчаток не носит, мигом стянул её с руки, – Рад, что приехали, и рад подарку для армии. Казна для рекрут не выделяет средств, только прогонные, а и их только на пропитание едва хватает.

– Всегда рад помочь, – чуть наклонил голову купец, – да ещё дело немаловажное у меня.

– Да что же случилось? – сделал удивлённое лицо офицер.

– Родственник моих друзей попал на службу царскую.

– Так это честь немалая, да и повинность. Видать, жребий такой ему выпал. Да кто же это?

– Да на торжище справного молодца приметили, ваша милость, и в рекруты забрали. Федот Андреев, из Вологды, в гостях был у меня.

– Да дело такое, господин Хренов, война на пороге, а после Аустерлица полки обескровлены, и абы кого на службу мы не берём. Каждого государь видит, таких же ведь почитай четыре полка- Преображенский, Семёновский, Кавалергардов да наш, Конногвардейский.

– Да дело в другом- сирота он, обязался я присмотреть за отроком, – говорил купец, смотря в глаза офицера, не забывая и про руки. Помнил уроки батюшки, Лаврентий Лукича: « Глаза человека обмануть могут, Родька, а руки нет, как начнёт собеседник в своей правде сомневаться, начнёт руки прятать- за спину, в карманы али за пазуху, хватать что-то, значит- пришло твоё время. Ошарашь его! Удиви, порази, с тем что бы согласился с тобой. Но будь осторожен- ниточка та тонкая, оборваться может»

Заметил Хренов, что схватил рукой за эфес фон Гольц, а другую за спину убрал, да правую ногу вперед выставил, словно драться с ним на саблях будет.

« Ладно, – подумал Родион, – папенькины уроки -вперёд»

– И совсем важнейшее, родителя пожалейте. Дочь моя Анастасия, любит Федота, жить без него не может. Не разлучайте ради молодых ради Христа.

– Да сколько же лет дочери? – вздохнул ротмистр, и его лицо пошло пятнами.

– Да тринадцать годков, скоро уж четырнадцать.

– Да ты что, Родион Лаврентьич! – засмеялся офицер, – прямо Ромео и Джульетта! Ты же сам знаешь, ни один пастор их не обвенчает!

– Да как бог свят, Николай Христофорович! А погибнет ? А заболеет? Не обижу… – и он достал кошель с золотом, и поставил на брус ворот перед офицером, – да чего вам стоит?

– Да что ж вы тут! – офицер опять покраснел, лицо стало цветом, почти как ворот мундира, – обручиться позволю… И клянусь тебе на своей дедовской шпаге, – и коснулся двумя пальцами креста на эфесе, – через три года женится он на твоей дочери, если жив будет. И обещаю тебе, что найду способ, как дело решить. Если удальцом себя проявит.

Постоял немного офицер, на кошель не глянул, стал только мерить дорожку большими шагами.

– Привези завтра сюда дочь да стряпчего. Для обручения церковь ведь не нужна?

В ответ Хренов лишь кивнул головой, понимая, что спорить бесполезно.

– Завтра поутру. Выведу рекрута сам, здесь и обряд совершим, – и он кивнул купцу, и собрался уйти.

– Деньги возьмите, не побрезгуйте, – напомнил о кошельке непонятливый и настырный старовер.

– Всё на Федота вашего потрачу, – заметил фон Гольц, убирая кошель.

Помолвка

– Оно конечно, потратите, ваша милость, – тихо сказал себе под нос Хренов, когда офицер ушёл, – Аким! Поехали, времени нет.

– Уже всё готово!– крикнул приказчик.