Белый индеец

- Не знаю, может, Джеффри уже поздно меняться. Я даже не знаю, способен ли он оценить свои поступки, Эндрю. Но - если дикая природа сделает из него мужчину, если опасности и ужасы похода послужат к его благу - возьми его с собой. Если он умрет, это будет невосполнимая утрата для нас с тобой, но, может быть, он останется жив. Так что стоит рискнуть. Да, я вручаю его тебе, и пусть он станет таким сыном, о котором я всегда мечтала.

В форте вновь прибывшие добровольцы прежде всего являлись на доклад к лейтенанту Дональду Доремусу. Потом сержант Эйб Томас проверял их обмундирование. Кое-кто ворчал, потому что каждому приходилось нести груз в семьдесят пять фунтов, куда входило одеяло, смена обуви и белья, порох и боеприпасы, и походный рацион из вяленой говядины, муки и бекона.

По решению генерала Пепперела и полковника Вильсона пришлось отправляться без вьючных лошадей. Скорость и мобильность были решающими факторами, и милиция должна была не отставать от своих индейских союзников.

- Мы не солдаты, а животные, - жаловался Джеффри Вильсон.

Никто из его товарищей не осмеливался поддержать его, но все понимали, что поход будет нелегким.

После осмотра члены отряда вышли в общий зал выпить чашку чая и попрощаться со своими семьями и друзьями, которые пришли проводить их. В камине пылал огонь, и несмотря на ранний час в форте собралось двести пятьдесят человек со всей округи. Родители, братья и сестры, жены и дети разбились на маленькие группки, окружив своих любимых. Говорили тихо, учитывая торжественность и напряженность ситуации.

Кое-кто удивился, увидев здесь же Нетти, рыжую шлюху. Она должна была попрощаться с теми добровольцами, у которых не было родственников. Хотя они не были знакомы, девушка заговорила с молчаливым Томом Хиббардом и тепло приветствовала еще троих, хотя всего один из них был ее клиентом.

Обадия Дженкинс, вместо формы одетый в кожаный костюм, со шпагой и пистолетом за поясом, переходил от группы к группе, предлагая утешение тем, кто находился на грани срыва. Потом он заметил девушку с блестящими светлыми волосами, вошедшую в зал, и поспешил к ней.

- О. - проговорил священник, чувствуя, что обычные слова не идут на язык, - как неожиданно...

Дебора Элвин тоже была не в своей тарелке.

- Я поняла, что не могу не проводить вас, даже хотя до сих пор не понимаю, почему человек, занимающий такое положение, должен идти на войну.

- Я иду потому, что принципы, которыми я дорожу, для меня важнее, чем комфорт и безопасность.

- Вы уже говорили мне это в тот вечер. - Дебора вздохнула, с невольным восхищением в глазах. - Вы уже дважды побывали в земле сенека, так что имеете некоторое представление о том, что ждет вас впереди. Я - я не завидую вам.

- Честно говоря, я и сам себе не завидую, просто делаю то, что должен. Так что я чист перед собой.

Дебора помолчала.

- Не будет ли излишним просить Божьего человека беречь себя?

- Божий человек такой же, как и остальные. Он радуется и растроган, когда кто-то - кто дорог ему - заботится о нем.

Светлые глаза Деборы расширились.

Внезапно Обадия Дженкинс взял ее за руку и отвел в небольшую нишу, которую полковник использовал как столовую, если приезжал кто-то из высокопоставленных офицеров.

- Я хотел говорить с вами об этом только после возвращения из Квебека, но потом подумал, что лучше обсудить это прямо сейчас.

Обадия чувствовал, что начинает нервничать, и старался говорить как можно спокойнее.

- Я беден, Дебора, и никогда не стану богачом. Пройдут годы, прежде чем прихожане будут платить мне столько, что я смогу отказаться от работы на ферме. И все же я прошу вас разделить мою судьбу. Обещаете ли вы стать моей женой, когда я вернусь?

Девушка была потрясена.

- Благодарю вас, Обадия, - прошептала она. - Вы не знаете, что для меня означает ваше предложение. Но я не могу его принять.

Священник замер.

- Вовсе не из-за вас самого, - торопливо добавила она. - но из-за моей собственной слабости. Мое прошлое не позволяет мне стать женой священника.

Обадия улыбнулся, потом выражение его лица опять стало серьезным.

- До меня доходили сплетни о вашей жизни в городе сенека. Меня не волнуют эти рассказы, независимо от того, правдивы они или нет. Я не знаю и не хочу знать, что там произошло. Вы сделали то, что вынуждены были сделать, ради спасения своей жизни, и я с гордостью предлагаю вам свое имя.

На глазах Деборы выступили слезы.

- Я и сам не святой. Когда-нибудь я расскажу вам о том, о чем никто не знает и не подозревает здесь, в Новом Свете. Я оказался в Массачусетсе после того, как в Англии хладнокровно убил человека.

Дебора с удивлением ощутила, как чувство преданности переполняет ее.

- Я уверена, у вас была на то причина. И это не изменит моего мнения о вас. Я уважаю и почитаю вас более, нежели всех остальных.

Глаза Обадии сияли.

- Почет и уважение - прекрасные чувства. То же самое испытывает ваша тетушка или, скажем, миссис Вильсон. Но я испытываю по отношению к вам еще и другое. В те долгие месяцы, что вы провели в земле сенека, когда никто не знал, живы ли вы, я понял, что люблю вас.

Дебора покраснела.