Белый индеец

Губернатор сидел в резном кресле с высокой спинкой, точной копии трона его версальского господина, и был окружен своими обычными собеседниками -официальной супругой, в платье с неприлично глубоким вырезом, которое, возможно, пришлось бы к месту в далекой Европе, но в этом городе казалось нелепым, адъютантом. имевшим привычку разгуливать по собственным покоям в женском платье, и очень красивой девочкой-метиской, которая иногда получала сомнительное удовольствие, разделяя ложе с королевским губернатором.

Полковник Алан де Грамон не нуждался в подобной аудитории, и с трудом скрывал презрение к самому Шамбертену.

Прямой и подтянутый, в золотом с белым мундире кавалерийского офицера, с коротким париком на выбритой голове, Грамон прошел во внутреннее помещение дворца, остановился и отдал честь.

Губернатору очень нравилось заставлять Грамона немного постоять перед тем, как предложить ему стул.

- Астролог предсказал мне, что днем меня ждут дурные известия, капризно заговорил Шамбертен, сажая метиску себе на колено и начиная ласкать. - Но я и представить себе не мог, что меня ждет такая неприятность, как встреча с вами.

Алан де Грамон и не пытался скрыть нетерпение.

- Мне нужно поговорить с вами наедине, монсеньер.

- У меня нет секретов от моих близких.

Девушка еще сильнее прижалась к нему.

Грамон заговорил строже.

- Не дозволяется обсуждать вопросы безопасности Короны в чьем-либо присутствии. Такое указание подписано лично Его Величеством.

Губернатор нетерпеливо вздохнул, столкнул девушку и жестом велел всем выйти.

- Что же такого произошло, о чем никто не должен знать?

- На днях из английских колоний вернулся один из моих лучших лазутчиков...

- В такую мерзкую погоду? - перебил его Шамбертен, указывая на покрытое инеем окно.

- Для моих людей погода - не препятствие.

Губернатор отхлебнул еще вина.

- Монсеньор, мы столкнулись с большими трудностями. Несколько месяцев тому назад англичане из Массачусетса и Нью-Йорка доставили оружие ирокезам. Насколько мне известно, теперь сенека располагают по меньшей мере тремястами стволов, и еще сто находятся у могавков.

Шамбертен задохнулся от возмущения.

- Какое безобразие! Они поступили так же, как и мы, когда дали оружие гуронам и оттава!

- Именно так. И теперь необходимо принять ответные меры.

- Как только станет теплее.

- Естественно. Но у нас есть люди, которые могли бы заняться этим в любое время года.

Шамбертен посмотрел на снег за окном.

- Вы возьмете Бостон.

Губернатор сказал эту фразу таким тоном, будто битва уже состоялась.

Грамон рассмеялся.

Шамбертен удивленно посмотрел на него и поднял брови.

- Вы забываете, монсеньер, что население английских колоний по численности намного превосходит наше.

- Тогда я немедленно пошлю в Париж требование выслать еще несколько дополнительных частей из лучших войск Его Величества.

Полковник вздохнул.

- Ваше письмо придет самое раннее в конце апреля. До конца лета его будут обсуждать в военном министерстве. Потом отошлют в Версаль, где оно медленно пойдет по рукам, и к началу следующей зимы дойдет до Его Величества. При всем уважении к королю Людовику, следует отметить, что военные действия в Европе для него куда важнее, чем то, что происходит здесь, в Новом Свете, и даже если он согласится прислать сюда еще войска, в чем я сомневаюсь, это будут жалкие крохи вместо того, что необходимо для штурма Бостона и Нью-Йорка.

Губернатор вынужден был согласиться.

- Думаю, мы можем рассчитывать только на два полка регулярных войск, которые уже находятся здесь, в Квебеке. Но они понадобятся прежде всего для защиты самого города, если англичане решатся начать против нас военную кампанию.

Грамон покачал головой.

- Вот это и есть их слабое место. Нью-Йорк, Массачусетс, Коннектикут и Пенсильвания враждуют между собой, так что вряд ли будут действовать заодно. И потом, они еще не закрепили своих отношений с ирокезами. У нас появляются определенные преимущества, и мы должны ими воспользоваться.

- Как? - у губернатора разболелась голова, и он снова потянулся к бокалу.

- Англичане должны убедиться в том, что напрасно дали ирокезам оружие. Дружба должна оборваться, пока они не заключили военного союза. Вспомните, что было с алгонкинами.

Принц де Шамбертен считал всех индейцев кровожадными дикарями и не пытался запоминать, чем одно племя отличается от другого, но не желал показывать собственную неосведомленность и промолчал.

Грамон хорошо знал принца и сдержался.

- Алгонкины не такие агрессивные, как гуроны и оттава, - объяснил он, - Они раздумывали, когда мы предложили им присоединиться к нам, потому что боялись ирокезов. Так что если сенека, могавки и другие ирокезы примут сторону англичан, алгонкины тоже уйдут к ним, и тогда мы пропали. Нам нужно, чтобы англичане пошли войной против сенека.

- Очень убедительно, и отлично задумано, но я не понимаю, как такое может произойти.

В глазах Алана де Грамона вспыхнул огонек.