Белый индеец

Дебора понимала отдельные слова, которые произносил Гонка, но общий смысл сказанного ускользал от нее. Неважно, самое главное — Ренно приятно то, что говорит отец.

— Вчера, — продолжал великий сахем, — собрался совет. Мы решили, что Йала и ее семья должны уехать в другое поселение нашего народа. Выберут нового верховного хранителя веры. Завтра они уйдут и больше никогда не вернутся.

— Это хорошо, — сказал Ренно.

Гонка разговорился и подробно рассказал о других решениях совета, даже о количестве мяса и зерна, которые надо было заготовить перед долгой холодной зимой.

— Хватит ли у нас металлических стрел и волшебного порошка для огненных дубинок на всю зиму? — спросил Ренно.

— Хватит, — заверил его Гонка и завел речь о необычайно удачной охоте, на которой убили сорок три оленя и лося. Теперь можно заготовить много мяса.

Дебора видела, что Ренно устал, и вмешалась вежливо, но твердо:

— Великий сахем много раз захочет видеть своего сына. Но он не хочет оставаться здесь, потому что его сын должен спать.

Ренно даже испугался, настолько дерзкими были эти слова. Никто из сенеков и всех ирокезов не смел приказывать его отцу.

Но, к великому удивлению Ренно, Гонка засмеялся и встал.

— Де-бо-ра права, — коротко произнес он, простился с сыном и ушел.

Ренно подумал, что никто, кроме матери, не умеет так искусно обращаться с отцом.

Вечером Дебора впервые разрешила раненому есть самому и помогала, только если видела, что ему больно. В какое бы время дня или ночи он ни проснулся, девушка была рядом, готовая помочь.

Ренно быстро выздоравливал. По мере того как заживало плечо, спадал жар. Но рана все еще ныла, и Дебора не позволяла юноше двигаться. Ренно заметил, что и сам, как остальные члены семьи, подчиняется ее желаниям, хотя и не всегда понимает, почему это делает.

Осень подходила к концу. Ренно начал ходить, сначала по селению, потом по полям и лесу. Дебора всегда сопровождала его, и сенеки считали их неразлучной парой.

Никто из них и не догадывался, о чем тревожится белая женщина. Приближалось время исполнения данного обещания.

Через несколько дней Дебора позволила Ренно шевелить плечом, но просила юношу не делать резких движений.

— Лучше, чтобы ты постепенно разрабатывал его, — сказала девушка, и Ренно последовал ее совету.

В тот день, когда Ренно начал стрелять из лука левой рукой, чтобы вернуть плечу былую гибкость, Дебора поняла, что рана зажила окончательно. Девушка помнила, что согласно традициям сенеков сама должна сделать первый шаг, но не могла избавиться от страха.

Однажды утром Ренно один ушел в поле пострелять из лука. День был холодный, и Дебора развела огонь. Потом распустила волосы и надела ожерелье из оленьих рогов, подарок Ренно. Девушка так волновалась, что не могла усидеть на месте. Она подмела дом, а потом долго расчесывала волосы щеткой, которую дали ей Гонка и Ина.

Ренно вернулся через несколько часов и подошел к очагу.

— Таково желание Гонки и Ины, чтобы мы пришли к ним сегодня на обед.

— Мы пойдем, — ответила Дебора. — Ина уже сказала мне.

Теперь! Она не может больше ждать!

Дебора собралась с духом, подошла к Ренно и остановилась прямо перед ним.

Молодой человек с недоумением посмотрел на нее.

Дебора медленно поднесла руки к лицу и коснулась щек.

Ренно начинал понимать.

Оставалось самое трудное. Дебора глубоко вдохнула, сняла рубаху и юбку. Девушка замерла перед ним, совершенно обнаженная.

Несколько долгих секунд Ренно стоял неподвижно, словно вырезанный из дерева, глядя на необыкновенную женщину, живое воплощение маниту, которая спасла ему жизнь и ухаживала за ним, пока он не поправился. И вот теперь эта женщина предлагала ему себя. Ренно был ошеломлен. Наконец зов плоти затмил разум.

Ренно помнил только, что в особом доме все было совсем не так. Там он просто удовлетворял физическую потребность, а с Де-бо-рой у Ренно проснулись чувства, и казалось, что он весь охвачен пламенем.

Пришло время отправляться на обед к Гонке и Ине. Ренно и Дебора вымылись теплой водой по обычаю белых, оделись и вышли из дома. Они медленно брели по улицам. Теперь пришла очередь Деборы следовать чужим обычаям, и она скромно шла в нескольких шагах позади Ренно.

Ренно и Дебора уселись у очага. Плечи их соприкоснулись, руки переплелись, и, не понимая, что делают, молодые люди склонились друг к другу.

Са-ни-ва делала вид, что ничего не происходит, и только позже встретилась глазами с Деборой.

Взгляд старой индианки был очень красноречив. Дебора стала женщиной белого индейца.

Глава десятая

Внешнеполитическая ситуация в Европе осложнилась до предела. Религиозные и национальные распри только добавляли масла в огонь. Неожиданно для большинства колонистов в борьбу оказался вовлечен и Нью-Йорк.

В 1685 году умер Карл II. Больше всего англичане опасались восшествия на престол его брата, Якова II, открыто поддерживавшего римскую католическую церковь. Ведь тогда страна вернулась бы в лоно Церкви, что означало возвращение Риму монастырей, храмов и другой собственности, экспроприированной полтора столетия назад Генрихом VIII[20].