Белый индеец

Борцы отпустили друг друга и поднялись на ноги. Недавние противники посмотрели друг на друга, рассмеялись, обнялись и разошлись в стороны, восстанавливая дыхание.

Потом сенеки соревновались в беге, метании копья, стрельбе в птиц, а Ренно и Эйб отошли в сторону. Фермер решил показать новому другу, как делать пули из свинца, и Ренно первым из сенеков выстрелил из мушкета. В свою очередь, белый индеец продемонстрировал фермеру, как обращаться с луком и стрелами.

Вечером опять устроили пир, и молодые люди уселись рядом, сгорая от желания научиться премудростям другой цивилизации.

Позже, когда колонисты возвращались в дом для гостей, встревоженный Авдий Дженкинс отвел полковника в сторонку.

— Меня мучает один вопрос. Тот молодой воин и не подозревает, что он белый.

— Я знаю только то, что он считает себя сыном великого сахема. Следовательно, нам нужно быть очень осторожными.

— Одному Богу известно, как он оказался здесь, но это настоящий индеец, если не считать цвета кожи. Мне не терпится открыть этому юноше правду.

— С желаниями священника трудно спорить, — сухо отозвался Эндрю Уилсон. — Но хотя бы дождитесь, пока мы заключим договор с его отцом!

На следующее утро Ренно и Эйб отправились пробовать новое оружие, а остальные колонисты пошли на охоту вместе с сенеками. Разобиженный Джефри Уилсон плелся позади всех.

Тем временем великий сахем пригласил Эндрю Уилсона в свой дом. Переговоры заняли большую часть дня, но в конце концов стороны пришли к соглашению. Условия были просты: сенеки получают оружие, а взамен дают две шкуры за каждый мушкет, одну за свинец и порох, необходимые для одного ствола, и по шкуре за каждый пистолет.

Эйб Томас должен был остаться в поселении на всю зиму, чтобы научить воинов обращаться с огненными дубинками и ухаживать за ними.

Стороны обязались не воевать друг с другом по меньшей мере дюжину лун.

В настоящий момент ирокезы не хотели заключать с англичанами военного союза. В то же время казалось невероятным, чтобы ирокезы выступили на стороне французов — союзников ненавистных гуронов и оттава.

Вечером состоялся третий пир. Эйб, который после отъезда Уилсона и Дженкинса должен был поселиться в одном доме с Ренно, коротко объяснил, что не намерен раздавать воинам оружие до тех пор, пока те не научатся обращаться с ним.

Полковник Уилсон, выступавший в качестве переводчика, добавил:

— Наше оружие очень опасно, и если человек не знает, как с ним обращаться, он может погибнуть в результате несчастного случая.

На следующее утро, когда путешественники собрали вещи и приготовились к отъезду, Авдий Дженкинс подошел к полковнику и заявил, что не может больше молчать.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — вздохнул Уилсон.

— Я всего лишь повинуюсь воле Божьей. Думаю, юноша должен знать правду о своем происхождении. Я не успокоюсь, пока не поговорю с ним.

Авдий вытащил что-то из седельной сумки и отправился на поиски Ренно.

Тот сидел в длинном доме и старательно чистил мушкет.

— Я хочу говорить с тобой, — произнес Авдий на языке алгонкинов.

Ренно удивился, но не выказал особого любопытства. Они молча направились в лес.

Авдий остановился на маленькой полянке. Стояло солнечное зимнее утро. Преподобный Дженкинс произнес про себя краткую молитву и резко спросил:

— Кто ты?

— Я Ренно, воин сенеков, член клана Медведя.

— Кто твои родители?

— Я сын Гонки, великого сахема, и Ины, хранительницы веры.

— Я принес тебе подарок. — Авдий опустил руку в карман и вытащил прямоугольный кусок отполированной стали. Стеклянные зеркала были практически недоступны, и колонисты в основном пользовались подобными предметами. — Посмотри на свое лицо.

Ренно взял подарок, удивляясь, что видит собственное отражение даже лучше, чем в речной воде в безветренный день.

— Что ты видишь? — Авдий знал, что разговор будет нелегким.

— Свое лицо.

— Хорошенько посмотри на себя, сенека Ренно. Твои волосы такого же цвета, как у людей моего народа. Твои глаза такие же, как у нас. Солнце заставило твою кожу потемнеть, но на самом деле она такая же, как у нас.

Ренно испугался. Он знал ужасную правду, знал давно, с самого детства, но старался забыть, и сейчас ему потребовалось все его мужество. Он не хотел слушать белого священника, но страшная тайна все эти годы мучила Ренно, именно эта тайна заставляла его быть первым во всем, он хотел стать настоящим сенека.

Ренно вспомнил девушку из видения и спросил:

— Ты — хранитель веры?

— Да. Для моего народа, — подтвердил Авдий.

Ренно медленно опустил руку, в которой держал зеркало, и посмотрел на чужеземца. То, что он увидел, приободрило его. Это был не враг, как Золотой Орел или тот молодой белый, который пытался побороть его не по правилам. У этого человека были добрые и честные глаза, и он не лгал Ренно, который вдруг оказался совсем беззащитным.

— Ты из клана маниту, который приходил ко мне?

— Я знаю только одного великого маниту, — ответил Авдий. — Небо и земля принадлежат ему. Он всемогущ, всезнающ и для него нет ничего невозможного.

— Я слышал твои слова, — сказал Ренно.