Белый индеец

Гонка гордился сыновьями, но не стал говорить о сложностях предстоящего похода. Вместо этого речь зашла о гонцах к белым.

— Я приглашу чужеземцев в селение сенеков. Вы вернетесь еще до того, как они приедут, так что будете присутствовать при переговорах, когда мы предложим белым шкуры в обмен на огненные дубинки.

— А что ты сделаешь, отец, если эти белые потребуют, чтобы сенеки вступили в войну с другими белыми, теми, что с севера?

— Ты слышал, что я сказал на совете. Я откажусь. Я не доверяю белым, так что не могу принять их как братьев.

Ба-лин-та, сидевшая между Ренно и Эл-и-чи, не вытерпела:

— Ренно, ты принесешь мне куклу гуронов?

— Если смогу, то принесу, — заверил старший брат, — но не обещаю.

Маленькой девочке сложно понять, что такое война. Ба-лин-та не унималась:

— Я хочу рубашку и еще барабан.

— Будь уверена, — попыталась успокоить ее Ина, — Ренно не забудет о тебе!

— И еще игрушки!

Тут вмешался Гонка:

— Ба-лин-та, гуроны очень похожи на сенеков. Старинные легенды говорят, что когда-то мы были одним народом. Злые маниту поселились в сердцах гуронов, они ушли от нас и стали нашими врагами, но их игрушки и барабаны такие же, как у нас.

Девочка наконец замолчала, не желая сердить отца, но по-прежнему не сводила с брата умоляющего взгляда. Ренно улыбнулся и кивнул.

После еды Ина намазала лица сыновей золой, а Са-ни-ва дала им мешочки с травами, чтобы уберечь от злых духов.

Ренно и Эл-и-чи крепко обняли Ба-лин-ту и отправились по домам. Отец простится с ними утром.

В эту ночь Ренно долго не мог заснуть, но, помня о том, что ему придется провести в пути много часов, все-таки заставил себя расслабиться и наконец задремал. Юноша проснулся задолго до назначенного часа, неторопливо нанес боевую раскраску, проверил оружие и вышел на улицу.

У дальнего конца дома виднелась женская фигурка, и Ренно догадался, что это Йала пришла проводить его. Он подошел ближе, и девушка молча протянула маленький кожаный мешочек.

Ренно развязал ремешки и вытряхнул на ладонь вырезанную из дерева фигурку ястреба. Юноша не мог вспомнить, говорил ли Йале про сына женщины-маниту, обещавшего ему воинскую силу. Ренно просто склонил голову в знак благодарности.

Йала потянулась к фигурке. Пальцы их встретились. Рука Ренно задрожала, а девушка положила фигурку обратно в мешочек и подвесила его к ожерелью из медвежьих когтей.

Шнурок натянулся. Ренно уже знал, что, вернувшись из похода, пойдет прямо к Йале. Девушка прижала ладонь к его груди и исчезла в темноте так же молча, как и появилась.

Ренно вместе с остальными пошел в длинный дом, где жили три старших воина, отправляющиеся в набег. Эл-и-чи и другие младшие уже отправились в путь, чтобы успеть поохотиться.

Вскоре в длинный дом пришли Гонка и Сун-ай-йи.

Сун-ай-йи был грузным, с большим животом и седеющими волосами, но все знали о необыкновенной отваге этого воина. Вот уже много лет он был военным вождем сенеков и пользовался полным доверием великого сахема.

Все вышли на улицу. Сун-ай-йи повернулся к отряду и подал знак. Воины выстроились у него за спиной.

Гонка поднял руку, прощаясь сразу со всеми, и только глаза его блеснули при взгляде на старшего сына.

Деревня еще спала, когда отряд миновал частокол, пересек маисовое поле и направился в лес. Воины бежали рысцой. Это было одним из военных секретов сенеков, и каждый мальчик с детства учился быстро и подолгу бегать. Даже вождь, которому давно уже исполнилось сорок, спокойно выдерживал темп.

Младшие воины добыли дичь, развели костер и ждали остальных на маленькой полянке. Воины радовались, что отправились в поход, но говорили тихо, чтобы голоса не разносились по лесу.

Эл-и-чи подошел к брату, и они уселись бок о бок, с ломтями жареной оленины в руках.

— Йала приходила проститься с тобой сегодня утром? — осторожно спросил Эл-и-чи, искоса взглянув на кожаный мешочек.

Ренно кивнул.

— Она сделала тебе подарок?

— Да.

Эл-и-чи был еще слишком мал для таких разговоров. Он с трудом удержался от смеха:

— Она очень нравится нашей матери и тете.

Ренно оживился:

— Надеюсь. Но почему ты так уверен?

— Я слышал, как они говорили об этом с отцом.

— Что он сказал?

Эл-и-чи пожал плечами. Обычно, когда речь шла о браке, все решали женщины, и только если у мужчин имелись серьезные возражения, они высказывали свое мнение.

— Ба-лин-та, — продолжал младший брат, — много раз говорила Йале, что ждет не дождется, когда они станут сестрами.

Ренно скривился. Жаль, что девочек, в отличие от мальчиков, не учат держать язык за зубами.

— Мне бы тоже этого хотелось, — добавил Эл-и-чи. — Самая красивая девушка ирокезов станет моей сестрой!

— Ты болтаешь совсем как Ба-лин-та, — сказал Ренно и взял еще один кусок мяса.

Эл-и-чи тихо рассмеялся. Он во всем брал пример с Ренно и решил, когда наступит время, тоже жениться на очень красивой девушке.

Ренно оценил восхищение брата и смягчился:

— Только смотри, не говори об этом никому.

— Да уже весь поселение знает, что вы с Йалой думаете друг о друге.