Белые зубы

— Оглянитесь вокруг! Что вы увидите? Что получилось в результате этой так называемой демократии, этой так называемой свободы, этого так называемого либерализма? Притеснение, гонения, резня. Братья, вы наблюдаете это по национальному телевидению каждый день, каждый вечер, каждую ночь! Всюду хаос, неразбериха, анархия. Они не испытывают ни смущения, ни стыда, ни мук совести! Не пытаются скрыться, спрятаться, замаскироваться! Им известно то же, что известно нам: весь мир катится в тартарары! Повсеместно люди погрязли в похоти, распутстве, беспорядочных сношениях, пороках, взяточничестве, потворстве греху. Весь мир поражен болезнью, именуемой Кафр — так называется состояние, в котором люди отрицают единственность Создателя, отказываются признать Его безграничное милосердие. И в этот день, 1 декабря 1992 года, я свидетельствую: ничто на свете не заслуживает поклонения, кроме одного только Создателя, нет Ему сотоварищей. Сегодня мы должны уяснить: тот, кого ведет Создатель, не уклоняется, а кого он отвращает от прямого пути, не встает на прямой путь, пока Создатель не направит его сердце и не обратит его к свету. Я начинаю свою третью лекцию, которую назвал «Идеологическая война», и речь в ней пойдет — поясняю для тех, кто еще не понял, — о такой войне… об этих идеологиях, против братьев КЕВИН… Идеология — это способ промывания мозгов… нам навязывают образ мыслей, промывают мозги, нас дурят, братья! Поэтому я разъясню, уточню и наглядно покажу…

Честно говоря, оратор он был никудышный, хотя никто из собравшихся никогда не признался бы в этом. Даже если отбросить, как все и пытались, его привычку употреблять три слова вместо одного и со скачущими карибскими интонациями делать ударение на последнем — он все равно производил удручающее впечатление. Он носил жалкое подобие бородки, держался высокомерно, ограничиваясь набором напряженных, неуместных жестов, и чем-то походил на Сидни Пуатье,[90] но не настолько, чтобы снискать хоть какое-то уважение. А еще он был коротышка. Именно это больше всего огорчало Миллата. После того как брат Хифан произнес пафосную вступительную речь и знаменитый, но миниатюрный брат Ибрагим ад-Дин Шукраллах вышел из зала на сцену, в воздухе повисло разочарование. Нельзя сказать, чтобы от исламского алима ожидали, что он будет ростом с башню, или кому-то пришла в голову крамольная мысль, будто Создатель в своей безграничной милости не сделал избранного брата Ибрагима ад-Дин Шукраллаха ростом себе вровень. И все же, пока брат Ибрагим неловко тянулся к микрофону, который только что неловко опустил брат Хифан, каждый не преминул подумать, в традициях ад-Дин Шукраллаховых тройных словесных конструкций: полтора метра — полтора.

Но самая-самая большая беда брата Ибрагима ад-Дин Шукраллаха состояла в его пристрастии к тавтологии. Несмотря на то что он обещал разъяснения, уточнения и наглядные описания, его манера говорить напоминала собаку, ловящую себя за хвост: «Существует много приемов ведения войны… я назову несколько из них. Химическая война — это война, в которой люди убивают друг друга с помощью химического оружия. Это ужасное оружие. Физическая война! Это война с помощью физического оружия, в которой люди убивают друг друга физически. Далее бактериологическая война, в которой человек, который ВИЧ-инфицирован и знает об этом, едет в какую-нибудь страну, в которой через падших женщин распространяет свою болезнь и создает бактериологическое оружие. Одна из самых жестоких войн — психологическая война, в которой на вас нападают психологически. Это называется психологическим оружием. А еще есть идеологическая война! Это шестой и самый худший способ ведения войны…»