Белые зубы

Миллат взял:

«Прирожденный бегун» (альбом Спрингстина)

Постер Де Ниро из фильма «Таксист» (сцена «Я с тобой говорю»)

Бетамаксовскую кассету с фильмом «Пурпурный дождь» [57]

Джинсы-стрейч «Леви’с» (с красной этикеткой)

Черные бейсбольные туфли «Конверс»

Книжку «Заводной апельсин»

Алсана взяла:

Швейную машинку

Три баночки тигрового бальзама

Баранью ногу из морозилки

Ванночку для ног

Роман Линды Гудмэн «Звездные знаки»

Большую коробку душистых сигарет

Музыкальный фильм «Лунный свет над Кералой») с Диварджиитом Сингхом в главной роли

Самад грохнул багажником.

— Где перочинный нож, где продовольствие и фонарики? Потрясающе. Где награды, по которым можно узнать, что кто-то из Икбалов является ветераном войны? И ни у кого даже в мыслях не возникло взять Коран. Что главное в минуту опасности? Духовная поддержка. Я возвращаюсь в дом. Из машины ни шагу.

В кухне фонарик выхватил из темноты чайник, газовое кольцо, чайную чашку, занавеску и сюрреалистичный набросок: обломки сарая, скворечником примостившиеся на соседском каштане. Он нагнулся и достал из-под раковины швейцарский армейский нож, забрал из гостиной позолоченный Коран с бархатной каймой и собрался уходить, но вдруг его охватило желание поймать на миг бурю, урвать кусочек масштабного краха. Дождавшись, пока ветер немного утихнет, он открыл дверь и осторожно вышел в сад; фонарь широкой полосой осветил сцену апокалипсиса в городском предместье: во всех окрестных садах дубы, кедры, платаны, вязы выдернуты с корнем, заборы повалены, садовая утварь — в щепки. И только его сад, не раз осмеянный соседями за забор из гофрированного железа, отсутствие деревьев и тесные грядки с пахучими травами, оставался относительно невредимым.

Не успел довольный Самад сложить в голове некую аллегорию о противостоянии гибкого восточного тростника и упрямого западного дуба, как налетел новый порыв ветра: толкнул его в бок, рванулся к рамам, играючи вышиб стекло и подчистую вымел из кухни всю утварь. Огретый по уху пролетавшим мимо дуршлагом, Самад покрепче прижал к груди книгу и припустил к машине.

— Ты чего уселась за руль?

Алсана вцепилась в «баранку» и сказала Миллату, глядя в стекло заднего вида:

— Кто-нибудь скажите моему мужу, что машину поведу я. Как-никак я выросла у Бенгальского залива. Мне не раз приходилось видеть, как моя мать пробиралась на автомобиле сквозь бурю, в то время как мой будущий муж с выводком школьных дружков-педиков развлекался в Дели. Так что он займет пассажирское кресло и без моей команды не пикнет.

Со скоростью 5 километров в час Алсана ехала по пустому темному шоссе, со скоростью 175 километров в час ветер безжалостно таранил крыши высоченных зданий.

— Так вот, значит, какая эта Англия! Не за этим я сюда ехала. Никогда больше не стану слушать мистера Краба.

— Амма, его зовут мистер Лобстер.

— Теперь и навсегда он для меня Краб, — с мрачным видом отрезала Алсана. — Плевать на Би-би-си.

Свет у Арчи вырубился, но в хозяйстве Джонсов имелось все необходимое на случай любых катастроф — от приливов до ядерного взрыва; к тому моменту, когда прибыли Икбалы, дом был освещен десятками газовых ламп, садовых фонарей и ночников, входная дверь и окна наспех укреплены фанерой, а ветви садовых деревьев собраны и подвязаны.

— Главное — все предусмотреть, — провозгласил Арчи, открыв дверь отчаявшимся Икбалам с пожитками в руках, эдакий властелин королевства «Сделай сам». — О своих нужно заботиться, верно? Я не в упрек, не подумайте, я хотел сказать: ветер мне нипочем. Разве я не говорил тебе, Икбал, говорил ведь миллион раз: проверь несущие стены. Если с ними хоть малость чего не так — все, ты пропал, приятель. Ну и вот. А у тебя даже пневматического гаечного ключа — и того нет. В этом и суть.

— Да-да, замечательно, Арчибальд. Можно мы войдем?

Арчи попятился.

— Конечно. Сказать по правде, я ждал, что ты приедешь. Ты же дрель от отвертки не отличишь, Икбал. В теории ты силен, а вот на практике… Проходите наверх, только осторожно, там ночники — здорово придумано, да? Привет, Алси, ты, как всегда, неотразима, привет, Миллат, паршивец. Итак, Сэм, выкладывай: каков ущерб?

Самад послушно перечислил разрушения.

— Дело не в окнах, они что надо, сам вставлял. Это рамы. Небось на раз повылетали из этих хлипких стен.

Самад был вынужден с ним согласиться.

— Самое худшее еще впереди, помяни мое слово. Ладно, сделанного не воротишь. Клара и Айри на кухне. Мы зажгли бунзеновскую горелку, скоро жратва подоспеет. Как бушует-то, а? Телефон не работает. Электричество тоже. Никогда такого не было.