Белые повстанцы скалистых гор

– Теперь это имеет смысл, – подтвердила Конфетка и, немного подумав, добавила, – кроме случаев, когда они гибнут.

На этой грустной ноте обе замолчали и вскоре уснули.

В четыре часа утра Требор и его боевые товарищи вернулись в Мэтьюсвилл. Требор устал как никогда и решил не принимать ванну, пока не увидел, что парочка спит в его кровати. При свете мигающей керосиновой лампы он разглядел, что простыни почти сползли с их обнажённых тел с ужасными следами от порки.

В хижине было холодно, так что Требор поправил простыни, а сверху накрыл девушек стёганым одеялом. Потом он возвратился на кухню, развёл огонь в печи и поставил греть воду в ведре. Возможно, горячая ванна освежит его как сон, подумал Требор. Вскоре он смыл грязь и пот после тяжёлого марша и сел выпить кружку медовухи.

Девочки получили суровое наказание, размышлял Требор. Он надеялся, что они хорошо усвоят этот урок. Ведь повторный проступок вполне может стоить им жизни. В общине действовали строгие правила, а выживание требовало безжалостного соблюдения основных законов и кодекса чести.

Требор также должен был признаться самому себе, что в его размышлениях было нечто большее, чем довольно альтруистическое намерение передать потомкам гены девушек и свои собственные. Чем-то они меня тронули, наивного старого дурака, несмотря на их сомнительное прошлое, думал он. Я всегда должен помнить, что они – лгуньи и воровки, и к тому же – наркоманки.

Однако перед тем как погасить лампу и лечь на кровать одной из девочек, он долго смотрел на их лица, по-детски умиротворённые во сне. Пять минут спустя Требор уже спал как убитый.

Веточка пробудилась на рассвете, чтобы «отпустить паучка», должно быть из-за чая, выпитого среди ночи. «Ой!» – пробормотала она, из-за того, что из-за движения всё её тело снова пронизала боль. Но лишь полностью проснувшись, Веточка заметила стёганое одеяло. Неужели Конфетка вставала среди ночи и накрыла их? Она поглядела на подругу, всё ещё спящую рядом с ней, вспомнила ночной разговор и с удивлением не почувствовала никакой вины или затруднений. Наверное, дружба с сестрой-женой возможна, подумала она.

Веточка выскользнула из-под тёплого стёганого одеяла и сунула ноги в шлёпанцы, прежде чем рискнуть пройти по холодному деревянному полу. И только надевая свой халат, она, наконец, увидела Требора в соседней кровати. Веточка долго стояла у его кровати, пристально глядя на его лёгкие каштановые волосы и чёткий скандинавский профиль. «Девушка, а он хорошо скроен и крепко сшит», – сказала она самой себе, выходя на цыпочках из комнаты в уборную.

Позже, собираясь развести огонь в печи на кухне, Веточка почувствовала, что тлеющие угольки ещё горячие. Значит, Требор вернулся домой всего несколько часов назад, сделала она правильный вывод. Поставив чайник на печь, чтобы вскипятить воду, Веточка тихо возвратилась в спальню.

Потом она осторожно растолкала спящую Конфетку. Когда глаза блондинки открылись, первое, что она увидела, было лицо Веточки в нескольких сантиметрах от её лица, с пальцем на губах, подающим знак «тихо». Веточка показала на спящего Требора. Конфетка кивнула в знак понимания и тихо выскользнула из кровати.

Веточка отметила безупречно сложенное тело подруги-блондинки, которое не портили даже шрамы, всё ещё видимые на её коже. «Не ревнуй!», – напомнила она себе. События последних трёх дней промелькнули в её голове. Как стало возможно, что она и Конфетка смогли так быстро измениться?

Когда Веточка ещё раз взглянула на спящего Требора, она опять задалась вопросом о том, что готовит ближайшее будущее ему и его молодому товарищу Эрику...

ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ – СПАСЕНИЕ

Шестнадцатилетняя Дори Джонсон, подобно большинству девочек её возраста, мало думала о прошлом. Молодые устремлены в будущее, а оно представлялось Дори бесконечной вереницей удовольствий и приключений.

Дори, как одну из немногих Белых девочек в её пригородной средней школе, осыпали знаками  внимания и просьбами о свиданиях скрелинги всех оттенков и мастей. И лишь изредка с ней пытались завести знакомство застенчивые или робкие Белые мальчики.

К сожалению, Белые мальчики в её школе, и так немногочисленные, были совершенно сбиты с толку пропагандой вечной «вины» Белых, проводимой ЗОГом, и страхом нарушения анти-белых законов. Эти законы использовались для наказания Белых за малейшее отклонение от рабского подобострастия, совершенно не давая Белым ребятам утвердить себя среди школьников. Ну, а природа молодых женщин такова, что забитые мужчины, лишённые всех прав, для них мало привлекательны.

В тот вечер Дори мысленно стояла перед не столь уж редким для неё выбором. С каким парнем пойти на танцы после возвращения домой на уик-энд? Наконец она остановилась на двух возможностях.

Первый парень был развязным негром-старшеклассником, который блистал в баскетбольной команде и болтал на жаргоне. Вторым был мексиканец, дорогая одежда и новый спортивный автомобиль которого были куплены на деньги от продажи наркотиков товарищам-одноклассникам.