Белые генералы

В связи с пополнением армии опять усилились конфликты внутри ее по политическим мотивам. Когда «добровольцы» в первый раз взяли Армавир, то устроили панихиду по Николаю II и заказали старый гимн. Обычно при гимне и при «Марсельезе» «офицеры-республиканцы» и «офицеры-монархисты» брали под козырек, но выговаривали друг другу сквозь зубы, а кое-где такие конфликты уже заканчивались стрельбой. Политический настрой Добровольческой армии определился так: большинство рядовых (крестьяне Ставропольской губернии) — за Учредительное собрание; большинство офицеров — тоже, особенно 3-я дивизия (пришедшие с Румынского фронта дроздовцы) и 1-я дивизия (корниловцы); во 2-й дивизии, где были чисто офицерские полки, наблюдалось монархическое течение, но не преобладало.

5. ВОЖДЬ И ОБЪЕДИНИТЕЛЬ

8 октября 1918 года умер М. В. Алексеев, «умеряющий и объединяющий». Власть полностью сосредоточилась в руках А. И. Деникина. Сразу же последовал приказ о назначении Деникина верховным вождем Добровольческой армии с оставлением в должности главнокомандующего. Генерал Лукомский становился его заместителем по военным делам, Драгомиров — по гражданским. Усилилась централизация в управлении армией, усилилась тенденция объединить и возглавить все антибольшевистские силы на Юге страны.

Некоторые современники считали, что Деникин лично не подходил на роль вождя и объединителя. Генерал Врангель писал впоследствии, что Деникин был «прекрасный военный», но «судьба неожиданно свалила на плечи его огромную, чуждую ему государственную работу, бросила его в самый водоворот политических страстей и интриг».

Тем не менее Деникин проводил осторожную, упорную и принципиальную политику, направленную на возрождение Единой и Неделимой России. «Пора бросить все споры, раздоры, местничество», — призывал он кубанских политиков. Он обещал им, что признает широкую автономию составных частей государства, видел возможность единения с Доном, Крымом, Тереком, Арменией, Оренбургом, с Украиной и «с грузинским народом, когда грузинское правительство сойдет с ложного пути».

Общего языка с «черноморцами» найти не удалось. Деникин стал поддерживать «линейских» генералов, рассчитывая использовать их для борьбы с самостийными устремлениями «черноморцев», а «линейцы» подходили к вопросу по-военному прямо. Врангель, считавший себя знатоком казачьей психологии, говорил о необходимости «окрика», так как «всякое послабление, всякое искание властью компромисса было бы учтено как слабость ее, и неизбежным следствием чего явились бы новые домогательства местных демагогов». Кубанский атаман Филимонов вспоминал, что расправа над Радой намечалась еще в конце 1918 года. «Ко мне приходили генералы Покровский и Шкуро и предлагали при их содействии взять всю власть в свои руки».

После освобождения Кубани кубанцам пытались навязать удобного «добровольцам» атамана. Предлагали Покровского, Пржевальского, донца Богаевского, предлагали даже Деникина «для согласования деятельности Кубани и Добровольческой армии». Но частное совещание Рады изменило Конституцию Кубани. Атаманом с правами президента мог стать «природный» кубанский казак. Сошлись на компромиссной фигуре прежнего атамана Филимонова. Конфликт загнали внутрь, и через некоторое время он вновь проявился и много способствовал гибели движения.

Важнейшим фактором, повлиявшим на всю ситуацию на Юге страны, стало поражение Германии в мировой войне и появление в регионе союзников, английских и французских войск.

Казалось, что А. И. Деникин, до конца верный союзникам, мог бы перевести дыхание. Поначалу так и было. Прибывший в Екатеринодар английский представитель генерал Пуль заявил: «У нас с вами одни и те же стремления, одна и та же цель — воссоздание Единой России», а один из членов делегации Эрлиш высказался еще яснее: «Кто против Деникина, тот против нас».

Но оказалось, что страны Антанты, бравшие на себя роль главной антибольшевистской силы, не имели единого мнения по «русскому вопросу», противоречия, существовавшие внутри самого Согласия, расхождения между различными политическими группировками каждой из стран (военные ведомства, как правило, были настроены более агрессивно, а сами правительства, учитывая рост революционных настроений, пытались балансировать) привели к тому, что по отношению к России существовало по меньшей мере пять точек зрения. Французская буржуазия, вложившая много денег в военные займы царской России, требовала борьбы с Советами «во что бы то ни стало». Франция все еще опасалась Германии и была заинтересована в сильном союзнике на Востоке, каким была царская Россия, не раз спасавшая французов в мировую войну. Лозунг Деникина «Единая и Неделимая Россия» французам очень импонировал.