Белые генералы

Они коротким и сильным ударом захватили линию железной дороги Торговая—Великокняжеская, где понесли серьезную потерю — был убит генерал С. Л. Марков.

После той операции «добровольцы» развернулись на юг и пошли в наступление на Кубань, начали «2-й Кубанский поход».

Одновременно, 17—18 июня, восстали казаки в Моздокском отделе на Тереке, в тот же день, 18 июня, из Красной Армии к Деникину перешли 11 сотен кубанских казаков. На Кубани до предела обострились противоречия между казаками и иногородними, именно на них и рассчитывал Деникин. Силы непосредственно Добровольческой армии были невелики, но явная поддержка донцов (оружием и живой силой) и массовые восстания кубанских казаков, начатые «на Троицу», делали эту армию грозной силой. Определенную роль сыграло поведение советских войск. Отступая от Деникина, «советские войска, особенно украинские, подвергли полному разгрому лежавшие по дороге станицы, что, естественно, бросило кубанских казаков... в руки Деникина и Алексеева».

Армия в этот момент была независима от политических организаций, союзников. При ней не было видных политических деятелей. Отныне политика на какое-то время не отвлекала А. И. Деникина от непосредственно «боевой работы». Важным минусом было то, что при армии все еще не было аппарата гражданского управления, поскольку генерал Алексеев вел переговоры о создании общерусской власти за Волгой и не считал нужным создавать такой аппарат при армии.

Отсутствие органов гражданского управления и четкой программы организации мирной жизни сразу же сказались в Ставрополье, через которое «добровольцы» прошли, направляясь на Кубань. Ставрополь был захвачен восставшими терскими казаками генерала Шкуро, но когда Шкуро заявил «добровольцам»: «Мы, казаки, идем под лозунгом Учредительного собрания», то получил ответ: «Какая там лавочка еще, Учредительное собрание? Мы наведем свои порядки». В приказном порядке восстанавливалась частная собственность, арендные отношения крестьян с казаками. В результате ставропольское крестьянство, поднявшееся было под знаменами «За Советы без коммунистов», отшатнулось от Добровольческой армии и стало создавать партизанские отряды «самообороны».

Военное объединение «добровольцев» и кубанских повстанцев усилило антибольшевистские войска. К середине июля Добровольческая армия выросла до 20 тысяч личного состава в основном за счет кубанских казаков. Кубанцев в армии в тот период было 16—17 тысяч. Однако силы эти разрастались в глазах большевиков многократно. 27 июля 1918 г. Ленин сообщал Зиновьеву: «Сей час получились известия, что Алексеев на Кубани, имея до 60 тысяч, идет на нас, осуществляя план соединенного натиска чехословаков, англичан и алексеевских казаков».

«Добровольцам» на Кубани противостояла 72-тысячная армия под командованием кубанского казака Сорокина. Кубанские иногородние, казачья беднота, ушедшие с Украины красногвардейцы дрались отчаянно. В жестоких боях, когда пленных не брали, а захваченных раненых из лагеря противника в лучшем случае расстреливали, в худшем — предавали мучениям (и так поступали обе стороны), Добровольческая армия дошла до Екатеринодара.

Первые победы вселили в «русских добровольцев» уверенность, и они во весь голос заговорили о возрождении России, а кое-кто не стеснялся говорить:

«Народ нуждается в ежовых рукавицах — и мы возьмем его в ежовые рукавицы неограниченной монархии».

Уходя на Кубань, Деникин отдалился от Дона и донского атамана, которого, мягко говоря, недолюбливал. Приглядывать за Красновым остался Д. П. Богаевский, бывший командир Партизанского полка, который по своему авторитету и высокому чину в старой армии был удостоен при Краснове поста «премьера», председателя Совета управляющих, а кроме того ведал всей внешней политикой Всевеликого Войска Донского. Но на смену трениям с донцами пришли трения кубано-«добровольческие».

Командование армии по-прежнему игнорировало Кубанское правительство и Раду. Алексеев считал, что «нынешний состав Рады не выражает волю населения, а роль ее важна лишь в будущем, когда будет очищена вся Кубань; теперь же Рада является лишь ненужным и бесполезным придатком к штабу армии». Члены Рады, «народные избранники», в отместку все шире разворачивали агитацию за «самостийную Кубань», за независимое государство.

И все же при всех трениях «добровольцы» и восставшие кубанские казаки выбили большевиков из Екатеринодара и стали теснить их на восток, к Каспийскому морю. Военное мастерство и дисциплина взяли верх над массой, дерущейся под началом вечно грызущихся друг с другом местных большевистских вождей.