Белые генералы

Краснов «подыграл» немецкому командованию, заявив: «В настоящее время я занят подготовкой общественного мнения для активной борьбы с чехословаками», после чего передал треть снарядов и четвертую часть патронов, полученных от немцев, злейшим врагам Германии — «добровольцам».

Во второй половине июня германское командование, готовясь к генеральному сражению во Франции на реке Марне, заключает с большевиками очередной договор и устанавливает разграничительную линию между германскими и советскими войсками. Немецкий «натиск на восток» останавливается. В это же время Деникин с «добровольцами» и присоединившимся к нему отрядом полковника Дроздовского, который, помогая казакам взять Новочеркасск, уходит во «2-й Кубанский поход», устремляется на Кубань и начинает бить там большевиков, поднимать кубанское казачество.

Германское командование, которое не оставляло замысла о своей экспансии на Кубань путем «воссоединения» Кубани и Украины (о чем постоянно велись переговоры кубанских «самостийников» и гетмана), запросило Краснова о положении и планах Добровольческой армии. Краснов ответил, что Добровольческая армия 30 июня самовольно, без ведома донского командования бросила позиции под Кагальницкой — Мечетинской и на свой страх и риск отправилась в неизвестном направлении. Силы «добровольцев» невелики, — успокоил немцев Краснов, — всего 12 тысяч, из них 70 % — кубанские казаки и 1,5 тысячи — отряд Дроздовского. На самом деле красновские казаки приняли самое активное участие в боях «добровольцев» за южные районы Донской области. Краснов передал в подчинение Деникину 3,5-тысячный отряд генерала Быкодорова, который вскоре возрос до 12 тысяч, то есть сравнялся по количеству со всей Добровольческой армией.

Таким образом к июлю 1918 года взаимоотношения с немцами определились, а главнейший соперник Краснова — Деникин — увел свою армию на Кубань.

Что касается интеллигенции, то здесь дело было сложнее. Интеллигенция действительно стала критиковать атамана за монархические жесты, агитировать казаков, да и сами казаки, особенно в северных округах, колебались, не круто ли взял атаман, возвращаясь к законам Российской империи. Пришлось Краснову исправлять ситуацию. Через неделю после Круга он издал приказ № 12, в котором объявлялось, что, отменяя законы Временного правительства, донские власти «не думали посягать на свободу граждан». Пункт приказа, отменяющий законы Временного правительства, объявлялся временным: «Всевеликое Войско Донское, благодаря историческим событиям поставленное в условия суверенного государства, стоит на страже завоеванных революцией свобод. Все законы Временного правительства, укрепляющие русскую государственность и способствующие укреплению и процветанию Донского края, лягут в основу жизни Всевеликого Войска Донского. В наикратчайший срок законы, охраняющие права населения и общественных организаций, будут проведены в жизнь».

В конечном итоге в специальной декларации 5 июня 1918 года «впредь до образования в той или иной форме Единой России» Войско Донское объявлялось «самостоятельной демократической республикой».

Определились взаимоотношения с политическими партиями. Эсеры пытались вести с Красновым переговоры «о возможности совместной борьбы против большевиков», но казаки на союз с ними не шли, помня, что лидер эсеров В. Чернов поддерживал притязания крестьян на казачью землю. Официальных членов эсеровской партии среди членов Круга не было или почти не было. Меньшевиков были единицы.

Кадеты же составили атаману оппозицию «справа», хотя с самого начала Краснов пытался привлечь их к тесному сотрудничеству, предлагал войти в правительство местному кадетскому лидеру и миллионеру Н. Е. Парамонову. Парамонов отказался, требуя, чтобы из правительства убрали одиозных контрреволюционеров и ввели его сторонников. Краснов на это не пошел, и местные кадетские лидеры, Парамонов и Харламов, отныне стали во главе оппозиции.

Пользуясь тем, что в Круге формальных членов партий были единицы, атаман в черном теле держал все общественные организации. «Атаман одинаково разрешал собрания эсеров, кадетов и монархистов и одинаково их прикрывал, как только они выходили за рамки болтовни и пытались вмешиваться во внутренние дела Войска», — вспоминал Краснов. Он в 24 часа выставил формируемый в Ростове-на-Дону «отряд монархистов», наложив резолюцию: «Это не отряд монархистов, а отряд жуликов и вымогателей, о чем Осведомительному отделу надо бы знать раньше меня. 12.VII.18. Генерал-майор Краснов». Не постеснялся он выслать из области и видного политического деятеля, бывшего председателя Государственной Думы Родзянко, когда тот надумал поучать атамана.

В отставку был отправлен генерал-лейтенант Попов и его соратники, которые настаивали на более тесных связях с Деникиным.