Белоснежка и семь апостолов

— Меня искренне интересует: вы-то, Денис Андреевич, человек не обращенный, зачем им потворствуете? Вам-то что с этого? Нет, я понимаю, доходы с незаконного оборота драгметаллов карман греют, но вы и без этого вряд ли были бедным человеком, мм? Тогда почему?

— Вы знаете почему, — сощурился он. — Нету вариантов. Артем — мой друг.

— Вот что меня действительно поражает во всей этой истории, так это масштаб влияния пресловутого человеческого фактора, будь он неладен. Все с кем-то в дружбе, все кому-то делают одолжение. Горинец, здравомыслящий и ответственный человек, возит по стране оружие почище ядерной бомбы — ради дружбы и любви к искусству. Даже я, плюнув на все должностные инструкции, пасу его, как дитя малое, вместо того, чтобы засадить поглубже, как он того заслуживает, потому что статей на нем — как шариков на новогодней елке. Артисты его (тоже, видимо, из самых благих побуждений) плодят по стране аномалов. А вы и ваша криминальная корпорация старательно их покрываете — разумеется, потому что они друзья и исключительно хорошие люди. Прямо роман-утопия о всеобщей любви и дружбе. Не находите? — Он изобразил зевок. — Денис Андреевич, система — очень консервативная машина, но и она рано или поздно развернется по ветру. Там, — я ткнул пальцем вверх, — уже работает комитет, чья цель — обратить ситуацию на благо государству. А с государством ни я, ни вы, ни Горинец со своей бригадой тружеников не потягаемся. Времени все меньше. Когда за аномалов возьмутся всерьез, вести переговоры никто не будет. Кто не с нами — того в расход, иначе у нас в стране не бывает. И пока за вами не пришли, как за преступником, коим вы с юридической точки зрения и являетесь, я предлагаю вам покровительство — да-да, не смейтесь, — в обмен на услуги посредника.

— С юридической точки зрения, — спокойно сказал он, — я честный бизнесмен. Плачу налоги (в том числе и на ваше жалованье), отстегиваю на благотворительность. Мои покровители — люди достойные и надежные, и такие же достойные и надежные у меня друзья. Вам мне предложить нечего.

— Странные у вас представления о достоинстве и надежности. Ваш покровитель Лауреат… Ну да ладно. В таком случае обратимся вновь к приснопамятному человеческому фактору. Вы ведь, будучи Другом с большой буквы, не хотите, чтобы Горинец пострадал по вашей вине? А все идет к тому, что на цирк просто-напросто натравят спецназ. После того как глотатель огня Петр Цыбульский убил двоих сотрудников органов, у меня иссякли все аргументы против применения насилия. И когда мне в следующий раз зададут вопрос, какого, собственно, черта преступная группировка, известная как Волшебный цирк Белоснежки, до сих пор на свободе, я перестану церемониться и дам отмашку своим терминаторам; артистов неделикатно повяжут и засадят в места столь непривлекательные, что по сравнению с ними Колыма покажется Мальдивами. У наших яйцеголовых на них свои виды. Так что Белоснежке и ее гномам светит судьба подопытных крыс — пожизненно, без права на звонок адвокату. И просидит ваш друг Горинец до гроба в каком-нибудь бункере в браслетах и с проводами в голове. А вас, не обращенного пособника, как материал для науки бесперспективный, спишут.

— А можно поинтересоваться, что у вашей могучей кучки на меня есть? А? Может быть, признание, явка с повинной? А? Десять томов уголовного дела? Не слышу?

— Десять не десять, но уж точно потолще вашей папки. Кстати, а что у вас там, можно полюбопытствовать? Бухгалтерия благотворительного фонда «Горинец энд компани»?

— Нет на меня ничего, и вы это знаете лучше меня. И Горинцу светит в худшем случае мошенничество. А закона о волшебстве ваш комитет еще не издал, так? Давайте чуток пофантазируем. Ну загребете вы всю труппу. А однокашники Горинца поднимут на уши четвертую власть, прополощут процесс в каждой газетенке отсюда и до Парижа и состряпают такое общественное мнение, что на защиту циркачей выйдет каждая домохозяйка. Ну и, доводя ситуацию до абсурда (до этого, хочется думать, все же не дойдет), можно предположить, что судьба цирка будет решаться на высшем уровне, а вам спустят директиву: отпустить благородных артистов на все четыре стороны, дабы не портить отношения с Евросоюзом, странами Ближнего Востока и, скажем, Латинской Америки. Продолжать?

— Лихо вы завернули. Вам бы, Денис Андреевич, книжки писать. Донцову с Марининой обставите. Вам все кажется, что, покуда проценты с золота Горинца путешествуют из банка в банк по протоптанным дорожкам, менять в жизни ничего не нужно. Опомнитесь тогда, когда останетесь единственным хомо сапиенсом среди аномалов, а им начхать будет на ваше золото и ваши мелкие человеческие нужды. Так будет, поверьте мне, если позволять циркам вроде горинцовского безнаказанно колесить по стране.

— Нет, а вы-то что предлагаете? Отстреливать их, чтоб заразу не разносили?

Я сложил пальцы буквой «с» и пустил вольтову дугу.