Белая башня

— Сама не знаю… это… ненормально. Я вдруг захотела убить его.

— Ирграма?

— И его тоже. Карраго… всех. А потом стало себя жалко. До слез. И если желание убить понятно… это со всеми бывает, то с чего мне себя жалеть?

— Не с чего?

— Не знаю.

— Ты молода… красива. Одарена. Ты могла бы и вправду неплохо устроиться, — Винченцо подошел и опустился на траву. Отсюда не было видно пятно, но вода по реке ползла грязная и мутная. Впрочем, плевать на воду. — И не говори, что не справилась бы с Теоном или Алефом… справилась бы. Стравила бы их друг с другом, а потом управляла бы победителем.

— Какой хороший план, — пробормотала Миара. — И почему мне это раньше в голову не пришло…

— Может, решила, что слишком это…

— Утомительно? Постоянно интриговать… управлять… следить, чтобы не оттеснили, не… перехватили такую зыбкую власть? — она вздохнула. — Это и вправду утомительно.

— А теперь ты усталая, чумазая…

— Страшная?

— И это тоже.

— Стою не понятно где, пялюсь на грязную реку и даже убить некого, чтобы нервы успокоить.

— Можно убить Карраго.

— Во-первых, не факт, что он еще не в себе и позволит. Во-вторых… он полезен.

— Неужели⁈

— Он много знает. Даже не так. Он очень много знает. И учит так… раньше он не давал себе труда быть внимательным. Объяснять? Ни к чему. А вот наказать за то, что отвлеклась или недопоняла. Или… — её кулачки сжались. — Нет уж… я пока буду его использовать.

— А потом?

— А потом посмотрим. Но это все равно не объясняет моего желания поплакать.

— Может… просто нервы?

— У меня? — на Винченцо посмотрели с удивлением.

— Почему нет? Ты же все-таки человек. А у людей есть нервы. Тебе ли, как целителю, не знать…

— Знаю… и меня, как будущего целителя, долго и старательно избавляли от излишней чувствительности. И… нет, это не нервы. Это… это шепот. Я пыталась рисовать знаки, как он советовал.

Миара с раздражением сорвала травинку, смяла её и выбросила.

— Только не помогло. И не понятно… то зовут куда-то. То будто смеются. Надо мной. Представляешь?

— Нет.

— Иногда его почти и не слышно. Точнее чаще всего и не слышно. Я даже начинаю думать, что все уже, он исчез, этот шепот, хотя знаю наверняка, что не исчез, что… он со мной. Сводит с ума. А если уже? Если я…

— Тогда мне придется тебя убить.

— Из тебя тоже излишнюю чувствительность вытравливали, — печально произнесла Миара. — Ты говоришь так… спокойно.

— Могу слезу уронить. Но ты же не поверишь.

— Нет. Не надо… слез не надо. Я еще не настолько свихнулась, чтобы и вправду кого-нибудь убить. Но шепот… он такой настойчивый. Как будто кто-то ходит за мной и бубнит, бубнит… во снах особенно.

— Сядь, — попросил Винченцо.

— Зачем?

— Просто, — он похлопал рядом. — Там… в том мире, куда я попал, я понимал эту малышку.

— Ты про мешекскую стерву?

— Она еще ребенок.

— Ну да, конечно, — Миара прикусила губу. — Когда мне было столько же, я… я принесла в жертву свою подругу. То есть, я думала, что у меня могут быть подруги. Пусть из служанок, пусть… а потом отец сказал, что я должна. И я сделала, что он сказал.

Странно её обнимать.

Без повода.

Или это тоже повод.

— Если хочешь поплакать…

— Тогда я плакала. И меня заставили убить еще и… впрочем, не важно. Я привыкла. Потом уже привыкла. Оказывается, можно привыкнуть почти ко всему. Убивать. Или к тому, что умирают… Карраго учил распределять силы. А как? Только на практике. Много-много заболевших. Их надо рассортировать. Те, кто слишком тяжелый, на них не стоит тратиться. Наоборот… если сил нет, то этими можно воспользоваться. Быстрые ритуалы… да, а потом уже остальных лечить. Главное, так, чтобы довести до состояния, когда пациент уже не умрет, когда сможет сам… сперва не получалось. Им было больно. Мне жалко. Всех. И я быстро тратила все силы. А потом сидела и смотрела, как они умирают. Он всегда позволял им умирать, а меня оставлял смотреть. И те, на кого меня не хватило, проклинали…

— Я не знал.

— Тебя ломали иначе.

— Это да.

Волосы у нее жесткие и пахнут тиной, а еще лесом.

— Если я уйду в тот мир, а ты со мной, то, конечно, есть шанс понять, что говорят тени… если они тоже уйдут в тот мир. Так вот, как мы вернемся?

— Понятия не имею.

— Хреновый план.

— А то, — Винченцо поцеловал её в макушку. — Поэтому предлагаю обратиться к той, что… знает больше.

— Еще более хреновый план. Ты мастер хреновых планов.

— А ты ведешь себя, как маленькая обиженная девочка.

— И что?

— И ничего… только если все останется, как есть, ты сойдешь с ума.

Миара вздохнула.

— Я иногда думаю, что это самый лучший вариант… сойду с ума, ты меня убьешь…

— Ждать не обязательно. У тебя же яд есть.

— Ты мне этот яд до конца жизни вспоминать будешь?

— Буду… — Винченцо подал руку. — Идем. Она не такая и вредная. Кстати, чем-то на тебя похожа.

— Нисколько! Я всегда была красавицей.

— И умницей.

— Вот! А она… мелкое чудовище.

— Но полезное.

— Полезное, — согласилась Миара. — Если… если я там останусь?

— Хочешь, я пойду с тобой?

— Хочу. Только не факт, что получится. Да и не разумно это. Сходить с ума лучше по одиночке. А то ведь Карраго не справится… да и обидно. Мы умрем, а он останется.