Вспомните обсуждение в разделе 6.4.4. Слабые феномены первого лица - это те, в которых, например, животные могут быть задуманы как действующие в рамках эгоцентрической модели мира, образующей центр их собственной вселенной и источник их собственной перспективы. У таких простых животных нет гибридной Я-модели, потому что они не генерируют непрозрачных состояний, которые они могли бы постоянно реинтегрировать в нее. Используя терминологию Линн Бейкер, мы можем сказать, что все разумные существа являются сознательными субъектами опыта, но не все из них имеют представления о себе от первого лица. По мнению Бейкер, только те, у кого они есть, обладают полным самосознанием в интересном смысле этого слова (Baker 1998, p. 328; см. также примечание 18 в главе 6, p. 396). В соответствии с SMT простые разумные существа использовали бы интегрированную, глобальную и прозрачную модель мира, функционально центрированную прозрачной Я-моделью, чтобы регулировать свое поведение. В терминологии Бейкера можно сказать, что такие организмы решают проблемы, используя перспективные установки, но еще не обладая концепцией себя как субъекта. Феномены первого лица в более сильном и интересном смысле, однако, характеризуются не только необходимым условием обладания границей "я-мир" и способностью различать первое и третье лицо, но и включают в себя способность обладать этим различием на концептуальном уровне, а также акт его использования в данный момент. В представленной до сих пор терминологии это означает, что существование преаттентивной границы мира "я" и различие между атрибуциями от первого и третьего лица когнитивно доступны в терминах интроспекции2/4. Необходимо не только иметь мысли, которые можно выразить с помощью "я". Необходимо обладать представлением о себе как о мыслителе этих мыслей, как об обладателе субъективной точки зрения. Короче говоря, необходима не только референция с точки зрения первого лица, но и способность мысленно "приписывать" себе этот акт референции, пока он происходит. ПСМ человека позволяет сделать этот важный шаг, обладая одновременно прозрачной и устойчивой непрозрачной перегородкой.
И наконец, мы должны спросить, что такое эпистемическая перспектива от первого лица? Вот мой ответ: Эпистемическая перспективность возникает, если факт правильно представлен в рамках ПМИР. Если некоторое интенциональное содержание интегрировано в PMIR, или, точнее, если оно составляет его объектный компонент, то оно является перспективной формой репрезентативного содержания. Знание от первого лица - это знание в рамках ПМИР. И это, наконец, говорит нам о том, что является причиной основной проблемы в философии сознания - эпистемической асимметрии (Jackson 1982): Если Мэри, которая является одним из последних потомков платоновских пленников в пещере, наконец покидает свою ахроматическую тюрьму и впервые видит голубое небо и красное яблоко на дереве, она представляет физический факт, уже известный ей ранее. Но теперь, впервые, этот факт интегрирован в объектный компонент ее ПМИР, впервые она представляет этот аспект реальности в прозрачном ПМИР. Она генерирует новую эпистемическую возможность, получая новый способ знания. Новый способ представления - это знание в рамках ПМИР. Тот же самый физический факт - что нейронный коррелят для определенных сознательных цветовых переживаний в настоящее время активен - теперь впервые представлен ей как нечто, на что она направлена, в рамках ПМИР. Более того, он представлен прозрачно: У Мэри нет некогнитивного интроспективного3 доступа к тому дополнительному факту, что все, что происходит в данный момент, когда она видит голубое небо или красное яблоко, - это репрезентативный процесс. Даже после того, как Мэри покидает свою тюрьму, она все еще остается нейрофеноменологической пещерной женщиной. Она лишь очень дальняя родственница платоновских узников.