Читаем Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity полностью

Вторая проблема может быть еще более фундаментальной. Многие из лучших современных философских дискуссий о понятии "мыслимость" трактуют мыслимость как свойство высказываний. Однако между непропозициональными формами ментального или сознательного содержания и высказываниями не существует отношений вменения. И наши лучшие современные теории о реальной репрезентативной динамике, разворачивающейся в человеческом мозге (например, коннекционистские модели человеческого познания или современные теории динамистской когнитивной науки), имеют одно общее важнейшее свойство: формы содержания, порождаемые теми нейрокомпьютерными процессами, которые, вполне вероятно, лежат в основе наших сознательных мыслей, когда мы, например, представляем себе имитацию человека или зомби, не обладают критической особенностью, которая в философии ума называется "пропозициональной модулярностью" (см. Stich 1983, p. 237 и далее). Пропозициональная модульность - это классический способ думать о пропозициональных установках как о состояниях репрезентативной системы; они функционально дискретны, они обрабатывают семантическую интерпретацию и играют отчетливую каузальную роль по отношению к другим пропозициональным установкам и поведенческим паттернам. С точки зрения наиболее рациональной и эмпирически правдоподобной теории о реальной репрезентативной динамике, лежащей в основе сознательного мышления - например, для философа, занимающегося зомбирующими мыслительными экспериментами и исследованиями сознания, мыслимости и возможности - наиболее интересный класс коннекционистских моделей будет нелокальным, представляющим эти когнитивные содержания в распределенной манере. Для отдельных скрытых единиц не будет очевидной символической интерпретации, и в то же время такие модели будут действительно когнитивными моделями, а не только реализациями когнитивных моделей. Как показали Рэмси, Стич и Гарон (Ramsey, Stich, Garon, 1991), пропозициональная модульность для таких моделей невозможна, поскольку невозможно локализовать дискретные пропозициональные репрезентанты за пределами входного слоя. Наиболее рациональным на сегодняшний день является предположение, что ни одна отдельная скрытая единица не обладает пропозициональной интерпретацией (как "ментальное высказывание", которое может обладать свойством мыслимости), а вместо этого целостно кодируется целый набор пропозиций. Классицистические когнитивные модели конкурируют с коннекционистскими на том же объяснительном уровне; последние более упрощены, интегрируют гораздо больше эмпирических данных в объяснительной манере, но не генерируют пропозиционального когнитивного содержания в классическом смысле. Поэтому, если феноменальная возможность (сознательное переживание мыслимости), вероятно, реализуется в среде, которая лишь приближается к пропозициональной модульности, но никогда не реализует ее полностью, то из этого не вытекает ничего в плане логической мыслимости или возможности. Строго говоря, даже сознательная мысль не является пропозициональной формой ментального содержания, хотя мы, конечно, являемся системами, которые иногда в значительной степени приближаются к свойству пропозициональной модульности. Между непропозициональными, целостными сознательными содержаниями и высказываниями, которые мы можем сделать во внешнем языковом пространстве, будь то мыслимые или нет, просто не существует отношений энуклеации. Однако две другие мысли о феномене ментальной симуляции могут быть более интересными. Они также могут быть сформулированы более четко с помощью только что представленных концептуальных инструментов.

Во-первых, любая феноменальная репрезентация, как мы видели, также является симуляцией; в специфическом функциональном смысле ее содержание всегда формируется возможным актуальным миром. Поэтому верно говорить, что фундаментальное интенциональное содержание сознательного опыта в стандартных ситуациях - это гипотетическое содержание: гипотеза о реальном состоянии мира и Я в нем, учитывая все ограничения, доступные системе. Однако в нашем случае этот процесс связан с фундаментальной архитектурной структурой, которую отныне я буду называть автоэпистемической замкнутостью. Мы подробно вернемся к этой структуре в следующей главе, когда будем обсуждать ограничение прозрачности для феноменальных ментальных моделей (см. раздел 3.2.7). Что такое автоэпистемическая закрытость?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1. Объективная диалектика.
1. Объективная диалектика.

МатериалистическаяДИАЛЕКТИКАв пяти томахПод общей редакцией Ф. В. Константинова, В. Г. МараховаЧлены редколлегии:Ф. Ф. Вяккерев, В. Г. Иванов, М. Я. Корнеев, В. П. Петленко, Н. В. Пилипенко, Д. И. Попов, В. П. Рожин, А. А. Федосеев, Б. А. Чагин, В. В. ШелягОбъективная диалектикатом 1Ответственный редактор тома Ф. Ф. ВяккеревРедакторы введения и первой части В. П. Бранский, В. В. ИльинРедакторы второй части Ф. Ф. Вяккерев, Б. В. АхлибининскийМОСКВА «МЫСЛЬ» 1981РЕДАКЦИИ ФИЛОСОФСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫКнига написана авторским коллективом:предисловие — Ф. В. Константиновым, В. Г. Мараховым; введение: § 1, 3, 5 — В. П. Бранским; § 2 — В. П. Бранским, В. В. Ильиным, А. С. Карминым; § 4 — В. П. Бранским, В. В. Ильиным, А. С. Карминым; § 6 — В. П. Бранским, Г. М. Елфимовым; глава I: § 1 — В. В. Ильиным; § 2 — А. С. Карминым, В. И. Свидерским; глава II — В. П. Бранским; г л а в а III: § 1 — В. В. Ильиным; § 2 — С. Ш. Авалиани, Б. Т. Алексеевым, А. М. Мостепаненко, В. И. Свидерским; глава IV: § 1 — В. В. Ильиным, И. 3. Налетовым; § 2 — В. В. Ильиным; § 3 — В. П. Бранским, В. В. Ильиным; § 4 — В. П. Бранским, В. В. Ильиным, Л. П. Шарыпиным; глава V: § 1 — Б. В. Ахлибининским, Ф. Ф. Вяккеревым; § 2 — А. С. Мамзиным, В. П. Рожиным; § 3 — Э. И. Колчинским; глава VI: § 1, 2, 4 — Б. В. Ахлибининским; § 3 — А. А. Корольковым; глава VII: § 1 — Ф. Ф. Вяккеревым; § 2 — Ф. Ф. Вяккеревым; В. Г. Мараховым; § 3 — Ф. Ф. Вяккеревым, Л. Н. Ляховой, В. А. Кайдаловым; глава VIII: § 1 — Ю. А. Хариным; § 2, 3, 4 — Р. В. Жердевым, А. М. Миклиным.

Александр Аркадьевич Корольков , Арнольд Михайлович Миклин , Виктор Васильевич Ильин , Фёдор Фёдорович Вяккерев , Юрий Андреевич Харин

Философия