Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Хотя кажется очевидным, что пациенты с аплазией действительно испытывают определенные перцептивные аспекты фантомных конечностей, остается неясным, является ли связанный со схемой опыт с реальной конечностью в какой-то момент жизни необходимым условием для возникновения таких ошибок, как "забывание, что у человека ее нет". Тот факт, что аплазики не сообщают о феномене забывания, заставляет предположить, что аплазический фантом не является частью схемы тела, хотя и является частью образа тела. . . .

Приведенные данные свидетельствуют о том, что апластический фантом - это фантомный образ, который развивается относительно поздно. На основании этих данных влияние того, что схема тела является врожденной, логически не обосновано. Конечно, это не требует от нас вывода о том, что схема тела не является врожденной. Действительно, данные об апластических фантомах не противоречат идее о том, что и схема тела, и перцептивные элементы образа тела существуют при рождении. Вполне возможно, что, как и в некоторых случаях с фантомами после ампутации, аплазические фантомы постепенно исчезают по мере адаптации и развития схемы и образа. Поскольку в случае с апластическими фантомами это происходит относительно рано, не исключено, что большинство испытуемых не вспомнят о фантоме при последующем опросе. (Gallagher and Meltzoff 1996, p. 219)

Что касается примеров галлюцинированных феноменальных "я", которые я обсуждал в этом разделе, важно отметить, что до сих пор мы говорили только о галлюцинированных частях телесных "я". Это феноменальное свойство "минности", которое объединяет галлюцинированную часть с частью, моделирующей остальные части физического организма. Даже у пациентов, страдающих апластическими фантомами, галлюцинированная часть феноменального Я развивается на фоне уже существующей телесной Я-модели. Как мы видели, существуют независимые эмпирические доказательства существования врожденного "ядра" этого аспекта телесной Я-модели, и поэтому можно предположить, что этот компонент существует и у врожденно лишенных конечностей людей, испытывающих апластические фантомы на более поздних стадиях. Поскольку апластический фантом феноменологически хорошо интегрирован с предшествующей сознательной репрезентацией телесного "я", наиболее простая и понятная гипотеза будет заключаться в том, что это справедливо и для лежащего в основе функционального субстрата.

Прежде чем перейти к другому новому феноменологическому исследованию, в котором рассматриваются галлюцинации телесного "я", касающиеся не отдельных частей, а феноменального воплощения в целом, позвольте мне отметить еще одну интригующую идею, вытекающую из обсуждения, представленного Галлахером и Мельтцоффом. Я согласен с тем, что большинство имеющихся на сегодняшний день данных указывают на врожденный компонент Я-модели (Gallagher and Meltzoff 1996, p. 214), но, возможно, только в рамках гипотезы "слабой модульности". Это означало бы, что наиболее характерное разделение феноменального пространства человека - нетрансцендируемая граница Я-мира - закреплено во врожденной функциональной структуре. В разделе 6.3.3 я указал, что, что важно, определенные части человеческой Я-модели будут обладать необходимыми социальными коррелятами: Вы можете наслаждаться этими видами самосознания, только если их соответствующим образом стимулирует социальная среда. Таким образом, исследование подражательного поведения у младенцев может обратить наше внимание на то, что не только граница субъект-мир, но и граница субъект-субъект функционально префигурируется при рождении. Если это так, то один из выводов для философской антропологии будет заключаться в том, что все мы рождаемся социальными субъектами, поскольку соответствующие функциональные свойства, лежащие в основе социального познания, в частности те, которые наделяют ребенка способностью использовать свою собственную Я-модель в качестве зеркала для Я-моделей других людей, присутствуют при рождении, пусть даже в рудиментарной форме.

 

Внетелесные переживания