Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Возвращаясь к более теоретическому уровню и вновь применяя наши новые концептуальные инструменты, позвольте мне отметить важную феноменологическую общность между обычным сознательным опытом нашего тела и его конечностей и феноменологией фантомных конечностей (либо в результате врожденных дефектов, либо в результате ампутации на более позднем этапе). Феноменальные свойства "минности" и "прозрачности" проявляются абсолютно одинаково и в одинаковой степени во всех случаях. Для ампутированного человека абсолютно ясно, что его фантомная рука - это его собственная фантомная рука, точно так же, как и для того, что мы предпочитаем называть "настоящей" рукой. Свойство реальности равномерно распределено по всей его сознательной Я-модели. Фантомная конечность может быть парализована, но ею не пренебрегают, как парализованной конечностью при одностороннем геминеглекте. В последнем случае, однако, парализованная конечность уже не воспринимается пациентом как своя собственная. Во-вторых, почти во всех случаях факт физического отсутствия данной конечности когнитивно доступен. Есть интересные исключения, как, например, второй пациент Д.С., о котором вскользь упомянули Рамачандран и Хирштейн (1998, с. 1624), у которого после автомобильной аварии были двусторонние лобные поражения, и он потерял руку. Как было указано в начале, этот пациент на самом деле настаивал на том, что он все еще видит свою руку и что она не была удалена. Однако здесь мы сталкиваемся с принципиально иной этиологией. Как общий принцип, характерный для всех пациентов с фантомными конечностями, галлюцинаторный характер переживания когнитивно доступен, но полная прозрачность Я-модели сохраняется. Прозрачность внимания максимально выражена. Эта бесшовная интеграция галлюцинаторного, но полностью прозрачного элемента тела-самости в веридическую репрезентацию остающегося физического тела подтверждает вывод о том, что обе формы феноменального содержания порождаются одним и тем же механизмом, которому должна соответствовать отдельная теоретическая сущность. Это показывает, что означает утверждение, что каждая репрезентация также является симуляцией: содержание человеческой Я-модели - это возможность, которая отображается как реальность. Когда вы читаете эти слова, непередаваемая "реальность" вашего телесного опыта, ультрареалистичный характер того, как вы как воплощенный субъект ощущаете свои руки, держащие книгу, которую вы сейчас читаете, определяется точно такими же нейронными механизмами и функциональными свойствами мозга, которые порождают эмпирическую "реальность" и "реальность", сопровождающую субъективный опыт фантомной конечности.

Независимые доказательства существования "изначального" ядра или "ядрышка" Я-модели человека действительно существуют. В разделе 5.4 мы увидели, что висцеральная чувствительность, интероцепция и элементарные биорегуляторные процессы химического гомеостаза, скорее всего, играют решающую роль в функциональном закреплении Я-модели в непрерывном источнике внутренних входных данных. Знаменитые исследования Мельтцоффа и Мура по изучению имитационного поведения у младенцев показали, что новорожденные дети могут имитировать жесты на лице вскоре после рождения (например, Meltzoff and Moore 1977, 1983, 1989). Конечно, эти совсем маленькие дети совершенно не знают, что у них есть лицо; они никогда не видели своего собственного лица и не смогли бы узнать его в зеркале. Тем не менее они способны имитировать визуально воспринимаемые движения лица, такие как открывание рта, высовывание языка и движения головы. Очевидно, что эти случаи демонстрируют процесс сенсомоторной интеграции, в ходе которого происходит надежное и успешное кросс-модальное отображение визуально воспринимаемой информации на моторные структуры, управляющие соответствующими частями тела младенца. Трудно представить, как такая интеграция может быть достигнута без существования базовой функциональной или репрезентативной структуры, формирующей среду, в которой происходит отображение визуального сигнала на кинестетическое представление движения лица младенца. Для того чтобы создать обнаруживаемое сходство между воспринимаемым и отображаемым движением лица, эта структура должна находиться в отношении сходства с телом, которое ее хранит, - короче говоря, она должна быть самомоделью. Важно отметить, что процессы такого рода, конечно, не обязательно должны сопровождаться феноменальным опытом. Как всегда, важно проводить различие между функциональным и репрезентативным уровнями описания, а также между понятием ментальной и феноменальной Я-модели.