Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Из всех представленных здесь ограничений на понятие феноменальной репрезентации ограничение динамичности, безусловно, является тем, для которого строгий подход снизу вверх особенно перспективен. Как показали прошлые дискуссии в философии сознания, интроспективный доступ к текстуре временного опыта, упомянутой Варелой, настолько слаб и особенно ненадежен, что кажется почти невозможным достичь консенсуса даже по феноменологическим ограничениям от первого лица, которые могли бы превратить его в надлежащий объект исследования. В интроспективном плане время - это загадка. Это отражается в ставшем уже почти традиционным факте, что философы на этом этапе обычно цитируют отрывок из четырнадцатой главы одиннадцатой книги "Исповеди" святого Августина, где он знаменито замечает, что пока никто не спрашивает его о природе времени, он знает, что это такое, но как только он должен объяснить это вопрошающему, он больше не знает этого. Феноменальная текстура времени - это парадигматический пример характеристики, управляемой "принципом уклончивости". Она мгновенно исчезает или растворяется, если на нее направлена интроспективная, когнитивная или даже аттенционная обработка. Собственно говоря, многие из упомянутых выше мистиков, то есть людей, заинтересованных в растворении всей временной текстуры, которая заслоняет чистое присутствие сознательного Сейчас, обычно используют медитативные техники управления вниманием, чтобы заставить эту текстуру исчезнуть. Поэтому, если вы заинтересованы в теоретическом прогрессе в области опыта времени, вам неизбежно придется обратиться к способам моделирования целевого феномена от третьего лица. Прежде чем приступить к обсуждению феноменологических ограничений, управляющих сознательным переживанием времени, я тем самым полностью признаю, что не в состоянии дать даже отдаленно убедительный концептуальный анализ того, что именно создает философскую загадку.

Время течет. Здесь присутствует не только основная черта феноменального опыта, неизменная интеграция эмпирических содержаний в проживаемое настоящее, описанная ранее; на этот опыт присутствия накладывается опыт длительности и опыт изменения. Внешние объекты или телесные элементы внутри самосознания иногда остаются неизменными, они сохраняются. Другие объекты или определенные высокоуровневые аспекты нашего самосознания меняются, например, приобретая и теряя определенное сознательно переживаемое свойство. В феноменальном "я" также течет время. Однако переживание течения, длительности и изменений органично вписывается во временной фон присутствия, все время, так сказать. То, что так трудно описать, - это сильная степень интеграции между опытом присутствия и непрерывным сознательным представлением изменений и длительности. Это не то же самое, как если бы вы видели облака, дрейфующие через окно, окно Сейчас. Здесь нет оконной рамы. Это не так, как если бы Сейчас было островом, возникающим в реке, в непрерывном потоке сознательно переживаемых событий - странным образом остров является частью самой реки.