Being No One - The Self-Model Theory of Subjectivity

Если мы хотим понять единство сознания с эволюционной точки зрения, как исторический процесс, то функциональное единство организма, расположенного в своей экологической нише, будет иметь центральное значение (Brinck and Gärdenfors 1999, p. 94). Феноменальное единство сознания, однако, будет зависеть исключительно от свойств мозга в каждый конкретный момент времени. В настоящее время не существует детальных теорий относительно возможных нейронных коррелятов, в частности минимально достаточного коррелята для появления целостной, сознательной модели мира. Однако существует ряд интересных умозрительных гипотез, например, гипотеза Ганса Флора о потенциальной роли комплекса NMDA-рецепторов в достижении крупномасштабных интеграций текущей активности (дополнительные ссылки и недавнее обсуждение его теории см. в Flohr 2000; Franks and Lieb 2000; Hardcastle 2000; and Andrade 2000). Основная интуиция этого подхода заключается в изучении механизма действия, общего для разных анестетиков, то есть в изучении условий, при которых феноменальный опыт в целом исчезает и появляется вновь. Второй важный момент заключается в том, что ограничение глобальности, которое я только что сформулировал для разных уровней описания, применимо к двум принципиально разным классам феноменальных состояний: к снам (см. раздел 4.2.5) и к состояниям бодрствования. Во сне, как и в обычные фазы бодрствования, система работает в рамках одной единственной, более или менее согласованной модели мира, в то время как ее глобальные функциональные свойства сильно различаются. Родольфо Ллинас и его коллеги давно подчеркивали, что одной из наиболее плодотворных стратегий в поисках нейронного коррелята сознания (НКС) будет "вычитание" определенных глобальных свойств модели мира бодрствования из модели мира сновидений, что позволит прийти к общему нейрофизиологическому знаменателю или к глобальным функциональным состояниям, которые в принципе эквивалентны между феноменальным опытом во время REM-сна и бодрствования (Llinás and Paré 1991, p. 522 и далее). Как выяснилось, определенные аспекты таламокортикальной системы могут представлять собой именно такой функциональный и нейрофизиологический общий знаменатель для обоих видов феноменального моделирования реальности. Интуиция, лежащая в основе этой программы нейронаучных исследований, имеет отчетливый философский привкус: то, что мы называем бодрствованием, - это форма "онлайн-сновидения". Если существует функциональное ядро, общее для обоих классов глобальных состояний, то осознанное бодрствование было бы просто сновидческим состоянием, которое в данный момент модулируется ограничениями, создаваемыми конкретными сенсорными входами (Llinás and Ribary 1993, 1994; Llinás and Paré 1991). Конкретным кандидатом на глобальную интегративную функцию, предложенным Ллинасом и коллегами, является рострокаудальный 12-минутный фазовый сдвиг 40-герцовой активности, связанный с синхронной активностью в таламокортикальной системе, модулируемой стволом мозга (наиболее подробное изложение таламокортикальной модели Ллинаса можно найти в Llinás and Paré 1991, p. 531; см. также Llinás and Ribary 1992; Llinás, Ribary, Joliot, and Wang 1994; Llinás and Ribary 1998; Llinás, Ribary, Contreras, and Pedroarena 1998). В модели, предложенной Ллинасом и его коллегами, сознательная модель реальности сначала строится из активности неспецифической системы, генерирующей внутренний контекст, который затем возмущается внешними входами, при этом постоянно интегрируя новые и специфические формы репрезентативного содержания, связывающие систему с внешним миром в состоянии бодрствования.