Беглецы из ниоткуда

Что же касается Веры, то политика во всех ее видах и поворотах ее никогда не интересовала, потому что соприкасаться с нею девушке никогда не приходилось. Она была молода, и жизнь, какую она для себя хотела и ожидала, в ее воображении походила на праздник, где можно горячо и самозабвенно любить, много ездить, общаться с новыми людьми, веселиться, танцевать; много чего виделось ей, хотя и как-то размыто: паруса, самолеты, девственные леса, острова в океане, звенящие оркестры… А может, и театральная сцена, или экран, или… Размыто все это было потому, что ничего такого она в жизни не видала, родная планета ее была весьма скромной – и по уровню тамошнего бытия, и по своей биологии и географии; оттого она и пошла на корабли, как правильно угадал Карачаров еще восемнадцать лет тому назад.

Привело же это, в конечном итоге, к тому, что не было ни островов, ни оркестров – вообще ничего, ничего. Реализовался лишь высокопоставленный муж – но что от этого здесь толку? Человеком же он оказался скучным, замкнутым, и женщины – она, в частности, – значили для него очень немногое. Что еще оставалось? Общение? Общаться бывало интересно с детьми – но теперь они этого не хотели. Да и со временем понимать друг друга почти перестали. Составлять с мужем новые рецепты кушаний? Но как раз к еде она всегда относилась сдержанно, спокойно: таким было анторианское воспитание.

И с недавних пор она пришла к выводу, что единственным, что могло бы хоть как-то скрасить унылое существование на краю света, было увлечься кем-нибудь, закрутить лихой роман, грубо говоря – завести любовника. Только эта возможность и сохранилась у нее из того карнавального многообразия, о котором мечталось в юности.

Это, конечно, могло привести к осложнениям в жизни. Однако Вера и на это соглашалась. Пусть скандалы, пусть что угодно – но то будут настоящие, горячие, человеческие чувства. Может, хоть тогда расшевелится сонное царство, где пришлось обитать.

Сонное царство, в котором ей уготована роль спящей принцессы. Но она проснулась прежде, чем ее поцеловали; значит – следовало самой взять этот поцелуй.

Но все же жило в ней, видимо, некоторое опасение уж очень большого скандала. Так что увлекаться кем-то из женатых для начала вряд ли стоило. То есть выбирать приходилось между Истоминым и Карачаровым. Все прочие были заняты. Хотя в будущем – как знать…

Сперва Вера склонилась было к кандидатуре физика. Потому, наверное, что он выказывал ей внимание еще в самом начале знакомства – накануне прибытия на Землю.

Но, поразмыслив, решила, что это не лучший выход. И потому, что Карачаров – по ее представлениям – был так же погружен в свою физику, как Карский – в политику. И потому, что из всех обитателей «Кита» он, безусловно, самый некрасивый. Конечно, любить можно и такого, но все же… И, наконец, еще и по той причине, что жил он тут же, рядом, так что весь процесс его покорения пришлось бы осуществлять у всех на глазах – а это могло привести к осложнениям еще задолго до достижения цели. Нет, физик – это крайний случай, если ничего другого уже не окажется.

Значит – Истомин. Он, безусловно, хотя и постарше, но романтичнее и приятнее на вид, да и живет в отдалении от прочих, так что прежде времени никто ничего и не поймет. Только когда она окончательно переберется к нему…

Так размышляла Вера, оставив мужа корпеть над кулинарными проектами и направляясь туда, где должен был находиться ее избранник: в грузовой корпус. Она не очень хорошо знала, где это, но не раз видела, в какую сторону уходил писатель из салона, и разумно полагала, что корабль – не планета, и найти обитель Истомина будет делом – ну никак не более получаса.

Он увидит ее – и обрадуется. Нет, что там – обрадуется. Будет просто счастлив!

А что может быть лучше, чем одаривать кого-то счастьем?

Она была к этому готова.

Глава 7 Земля

– Мне хотелось бы, чтобы вы поняли: мы заинтересованы в возвращении корабля и всех, находящихся на нем, пожалуй, больше, чем кто-либо иной в Федерации. И не только из соображений гуманности. Мы – деловые люди. Мы контролируем работу крупнейшей в Федерации трансгалактической компании. Для серьезной фирмы репутация имеет значение не меньшее, чем ее капитал. А наша репутация всегда была на высоте – потому что за все время существования «Трансгалакта» ни один из наших кораблей не только не потерпел аварии, но ни разу даже не выбился из графика. Происшествие с «Китом» – единственная наша неудача, случившаяся по причинам, как всем известно, от нас ни в коей мере не зависящим. Вообще ни от кого из людей. Зная это, вы можете понять, до какой степени обрадовало нас заявление профессора Функа о том, что корабль цел и люди на нем – тоже. Мы готовы, как вам уже сказали, поддержать его замысел во всем. Думаю, что вы, человек, глубоко заинтересованный в успехе замысла… Вы ведь хотите, чтобы ваши родители возвратились на Землю, к нормальной, полноценной жизни?

Проглотив комок, Юрий только кивнул.