Беглецы - 2

Но дверь уже с треском захлопнулась. Владимир в два прыжка преодолел расстояние до душевой и остановился возле входа. Шума воды слышно не было. Чуть нажал на двери — увы. Те оказались заперты изнутри на задвижку. Ухмыльнулся — тем хуже. Поймаю на месте преступления. Удара раскрытой ладонью оказалось достаточно, чтобы защёлка отлетела, ударившись об стену с жалобным звоном. По глазам резануло голым телом, а потом диким визгом. Не обращая внимания на кричащую изо всех сил девушку, инстинктивно присевшую на корточки и прикрывающуюся руками, внимательно осмотрел душевую — вроде всё, как и было, за исключением стандартного стула, на котором была аккуратно сложена женская одежда. Но стул сюда попал явно из её комнаты. Шагнул ближе, что усилило крик на несколько децибел, выдернул из‑под кучи тряпок платье, набросил его ей на голову:

— Одевайся. И не строй из себя дурочку — я прекрасно знаю, что ты меня понимаешь. Иначе бы я не получил пощёчины.

Крик прервался. Платье шевельнулось, потом чуть сползло вниз, и показалось злое, просто разъярённое лицо. Владимир усмехнулся:

— Я тебя жду. Там.

Показал рукой на выход.

— Поторопись.

Развернулся, вышел из душевой, опёршись на стену.

— Э…Офицер…

Якобы посол выскочил из комнаты, и замер на месте, столкнувшись со взглядом выходящей оттуда Геры с распущенными волосами. Та зло бросила длинную фразу на океанском, Герц словно ударился об стену. Коротко поклонился, затем снова вернулся к себе, и спустя мгновение появился оттуда вместе с водителем и небольшим чемоданчиком. Снова поклонился, поставил саквояж перед Звонарёвым:

— Вещи госпожи Анрун…

— Ваше время истекает.

Каблуки обоих мужчина застучали по лестнице. Он развернулся к дамочке, та, прищурив глаза, впилась в него ненавидящим взглядом:

— Что дальше, нуваррец?

— Мне приказано доставить тебя в Метрополию.

— А поеду ли я туда?

Владимир ухмыльнулся:

— Нигде не сказано, что я должен доставить туда госпожу целой и невредимой…

Та растерялась от неожиданности:

— Но… Как же так?

Молодой человек ухватил девушку под руку, словно клещами:

— Идём.

Та попыталась вырваться, но вскрикнула от боли — пальцы сдавили руку, словно клещами. Затем хватка чуть ослабла, и океанка смогла кое‑как выдохнуть:

— Зверь! Дикарь!

— Может быть.

…Почему то ему вдруг захотелось произвести на дамочку самое отталкивающее впечатление, какое только мог. Не церемонясь, подхватил второй рукой её чемодан, потащил за собой. Выволок на улицу — остальные двое океанцев уже прогревали двигатель своего лимузина. Скривился презрительно:

— Какое дерьмо…

Обернулся к послушно перебирающей ногами девчонке рядом:

— На лошади ездить умеешь?

— Я?!

Раздражённо вздёрнула носик:

— Каждая воспитанная…

— Заткнись.

Подтащил её к мотоциклу, толкнул к сиденью. Сам открыл задний ящик, сунул туда её чемодан. Затем снял технику с подножки, оседлал сам, повернул ключ. Двигатель мягко затарахтел.

— Чего стоишь? Садись!

Она замялась, и причины были понятны — платье кое‑как было наброшено на голое тело. На миг сжалился:

— Можешь боком. По — дамски.

И тут же рявкнул:

— Живее! И держись за меня!

Едва дождался, пока та осторожно усядется, как он и сказал, бочком, тронулся. Хватило первых метров дороги, чтобы та вначале осторожно взялась за ремень его формы, а после первого крутого поворота, когда он качнул мотоцикл на бок, уцепилась уже изо всех сил. Тогда Звонарёв добавил скорость… На аэродром он въехал с уже готовой на всё испуганной девчонкой. Часовой на въезде замахал, приказывая остановиться. Владимира тут знали все, и поэтому солдат сразу показал на конец взлётного поля, где стоял в окружении заправщика и передвижного стартера переделанный под транспортник 'Бостон' с двумя подвесными баками под крыльями. Лейтенант сразу повернул туда, добавив скорость, благо, в отличие от обычной дороги аэродром был тщательно выровнен и утрамбован. Затормозил чуть в стороне, сдёрнул океанку с сиденья, выхватил её кофр из багажного ящика, потащил за собой. Та была словно в прострации, послушно передвигая ноги. Приблизившись к командиру самолёта, отдал честь, затем улыбнулся:

— Привет, Лёха! Ты повезёшь?

Пилот улыбнулся — они были старыми друзьями.

— Я.

Покосился на бледную, словно смерть дамочку:

— Эту, что ли?

— Угу.

— Тащи её внутрь. Надеюсь, не облюёт салон?

Владимир вздохнул:

— Надеюсь…