– Так-так, – сказал Лис, – я пока не вполне понимаю твою мысль, но, допустим, так оно и есть, душа существует, она уникальна. Я слышал о религии индусов, хотя и очень поверхностно. Там вроде бы говорится примерно то же самое: после смерти душа может вселяться в другие существа, хоть в кошку. И, вообще, куда угодно.
– Ерунда! Душа, бывшая в симбиозе с более развитым мозгом не может попасть в мозг менее развитый. Это то же самое, образно говоря, что пытаться влить в сосуд больше жидкости, чем тот может вместить – не прямая физическая аналогия размеров, но суть близка.
Лис засмеялся:
– Будучи атеистом, я не очень-то верю в подобные штуки, но мне нравится идея о принципиальном бессмертии человека.
– Не человека как такового, а базовой части его личности, души.
– Ага, то есть душа – не вся личность?
– Конечно, нет! Ведь личность – это сочетание души и физического тела. Разумеется, основа – это душа, но и физическая составляющая некоторое влияние оказывает. Во всяком случае, так считалось.
– Ну, хорошо, но какой тут смысл? Мне чётко вбили в голову, что природа развивается от простого к более сложному, эволюционирует. Где элементы эволюционного развития в данном случае? Или может быть сама идея постоянной эволюции природы неверна?
– Не могу однозначно сказать, верна ли идея, но мы точно не всё здесь понимаем. Надо признать: в мире есть нечто, чего мы до конца так и не узнали.
– О, – Лис несколько картинно воздел руки к небу, – я поражён, что ты, принадлежащая к тем, кто именует себя Творцами, признаёшься: и для вас в мире существует непонятное! «Есть многое на свете, друг Горацио!..»
Он думал, что Монра обидится, но она спокойно кивнула:
– Безусловно, если быть объективными, мы, точнее наши предки, познали далеко не всё. Однако они начали подходить к пониманию многих вещей и, возможно, как я уже говорили, наша цивилизация в том виде, в каком она существовала, и прекратила существование именно в связи с началом этого понимания.
– Ты хочешь сказать, кому-то или чему-то сверхъестественному не понравилось, что вы докапываетесь до некоторых сущностей мира?
– Такое мнение имело место, – заметила Монра. – Сейчас об этом, правда, большинство не задумывается или предпочитает не задумываться: страшновато.
Несколько секунд они молчали, потом Лис заметил:
– Чертовски интересные вещи ты мне рассказала, я даже не думал о подобном. А всё началось с вопроса об этичности поведения Эльота на охоте.
Он потянулся в кресле.
– Это надо переварить. А, возвращаясь к тому, с чего мы начали, мне всё-таки непонятно, почему и ты тоже утверждаешь, что есть люди более или менее
Монра развела руками:
– Попробую объяснить. Я ничего не утверждаю, а просто передаю то, что слышала раньше из разных источников. Многие моменты формирования достаточно сложной личности, а значит и души, определяются совершенством материальной структуры тела – носителя души. И – наоборот, более совершенная душа может «соединиться» только с более совершенным телом.
– В каком смысле «более совершенным»? Более красивым, или как? Знаешь ли, очень спорно…
– Нет, прости, я неточно выразилась: имеется в виду, в первую очередь более совершенный мозг.
Лис хмыкнул и покивал:
– Понятно, понятно, а то я уже, было, подумал, что ты утверждаешь, будто в более красивом теле более совершенная душа. Часто бывает как раз наоборот. И с другой стороны, как понимать – более совершенный мозг?
– А что ты понимаешь под более совершенной душой, прежде всего?
– Ну… – Лис на секунду запнулся, – наверное, составляющую личности с более высокими нравственными нормами.
– Понятия вроде нравственности, придумали люди. У природы, или того, что за ней стоит, подобные критерии вряд ли существуют. Тут имеется понятие целесообразности или чего-то ещё, чего мы не знаем. Но нравственность как таковую точно выдумали люди.
Лис усмехнулся:
– По-моему, это не самое плохое изобретение рода человеческого.
– Но посмотри, у разных народов понятие нравственности отличается очень сильно, гораздо сильнее, чем представления о той же душе.
– Да, согласен, и всё-таки есть что-то общее. По крайней мере, мне очень хочется так считать.
– Самообман, – усмехнулась Монра. – Ты же должен понимать…
– Подожди-подожди! – перебил Лис. – Я признаюсь, не очень силен в философских спорах. Мне порой трудно давать заключения по таким концепциям – у меня просто нет нужного опыта. Но я живу и поступаю так, как мне подсказывает сердце и разум. Многое заложили мои родители, и я им за это благодарен, но многое сформировалось в течение моей жизни, хотя я, естественно, очень молод по сравнению с вами. Я, наверное, и не дам чёткого определения нравственности, но я так чувствую. Опять же, я чувствую всё по-своему, и, действительно, любой другой человек чувствует иначе.
– Резюме: – наставительно сказала Монра, – универсальное понятие нравственности вряд ли кто-то может сформулировать.