Беглец из Кандагара

Обсуждая интересующую тему, офицеры прошли перед шеренгой охранного батальона и спустились к причалу. Взглянув вблизи на мёртвую воду, Юрий Михайлович невольно содрогнулся. Нет, в воде не было ничего притягивающего или отталкивающего — вода как вода. Но какая-то необъяснимая волна отрицательной энергии хлынула со стороны озера и чуть ли не ощутимо подкатила к ногам шедших по берегу офицеров.

— Я думаю, Юрий Михайлович, — майор даже доверительно снизил голос, — что дело Рудольфа Гесса ещё не поднималось нашим правительством, то есть пока не проверялись факты исследований германского института паранормальных явлений «Аненэрбе», которым руководил непосредственно «серый кардинал». Но самого руководителя убрали с глаз долой до поры до времени, а все архивы и задокументированные опыты института благополучно лежат на каких-нибудь заветных полках в подвалах Конторы[3]. Пока кто-нибудь из власть имущих изволит почесаться и обратить внимание на уникального заключённого, он давно уже преставится в мир иной. Ведь никто из нас не вечен. Поэтому и попытался кто-то из них переплыть мёртвую зону. А вдруг получилось бы?

— Думаете, всё так серьёзно? — прищурился полковник.

— Не думаю, — знаю! — уверенно ответил майор. — Я понимаю, что у вас раньше просто не было времени ознакомиться с какой-то там зоной особо опасного режима, находящейся, к сожалению, на подвластной вам территории. Но сейчас подвернулся его величество случай! Ведь ничего случайного не бывает, вы же знаете.

— Полагаете, мне всё же стоит посетить остров? — Юрий Михайлович с сомнением посмотрел на майора. — Ну, и что я там увижу?

— Хотя бы того же Гесса! — запальчиво произнёс собеседник. — Пленные немцы живут там в отдельном бараке. Но между жителями острова до сих пор не было замечено ни одной ссоры, ни одной конфронтации. Если они нашли тот заветный путь взаимопонимания и терпения, то поневоле пожалеешь наших Генеральных секретарей Коммунистической партии, ибо у них никогда не будет никакой школы содружества и терпимости к ближним. Представьте, заключённые не ссорятся даже из-за привозимых им продуктов! Мне кажется, островитяне — это уже какая-то отдельная новая нация, развивающаяся сама в себе цивилизация. Примерно такая, как скрывшиеся в неизвестном направлении старообрядцы… Признаться, мне показалось странным, что кому-то из заключённых понадобилась связь с внешним миром. Для чего? Ведь двое этих беглецов не могли не знать, что идут на верную смерть! Ответ можно найти только на острове, и то, если островитяне захотят общаться с нами.

— Не захотят разговаривать с приносящими им еду? — усмехнулся полковник. — Это, по-моему, исключено.

— Приносящими еду? — как бы не так! Я забыл вам доложить, — извинился майор, — что, несмотря на постоянное снабжение продуктами с Большой земли, заключённые понемногу обзавелись и собственным процветающим хозяйством. Остров в нашем высокогорье является настоящим оазисом. По настоянию того же Рудольфа Гесса мы помогли организовать там довольно приличный птичий двор, и вручную они засаживают несколько полей чечевицей, картофелем и гречихой. Также прямо на склонах сопок разводят кроликов, благо травы и кустарника там вдосталь. Ведь самое главное — иметь несколько акров плодородной земли. У них даже неплохой конный двор и молочная ферма имеются. Таким образом, особо опасные понемногу превращаются в обособленное государство, не требующее помощи извне.

— Ну, хорошо, — кивнул Бурякин. — Уговорил. Действительно, надо хотя бы взглянуть, как живут последыши Третьего рейха.

— Там большинство наших, Юрий Михайлович, — поправил полковника подчинённый. — Говорят, есть даже настоящие уголовники.

— Постой-ка! — Юрий Михайлович даже остановился. — Послушай, ведь твой остров в официальных документах числится как зона особо опасных заключённых. Так? Почему же ты говоришь, что там есть «настоящие уголовники»?! Будто для острова это невидаль какая-то.

— Именно невидаль! — подтвердил майор. — Заключённые на острове — в основном выдающиеся российские умы. А во времена Второй мировой — и побеждённые братья попали, то есть немцы.

— Говоришь, у нас «в гостях» руководитель «Аненэрбе»? — хмыкнул Юрий Михайлович. — Чем же этот институт так насолил нашему правительству?

— Товарищ полковник! — укоризненно покачал головой майор. — Ни для кого не тайна, что большевики с семнадцатого года всегда и везде желали быть первыми. А кто с нами хоть в чём-то был не согласен — явный кандидат в жители этого острова. Не помню, в каком труде, но когда-то Владимир Ильич процитировал Евангелие: «Кто не с нами, тот против нас!»

— Ты, майор, эту книгу давно не читал, — перебил Бурякин. — Но можно действительно вспомнить, что сказано в Евангелии. Там всё наоборот. Христос говорил: «Кто не против нас, тот с нами». В «Благой вести» отсутствует всякий антагонизм и поиски стрелочников, то есть виновников. Вот в чём секрет энергии слова.