Беглец

Через день после случившегося комендант разгребал поступающие отчеты о ходе расследования. Документов скопилось много, так как опытный Лупаго, помня о приезде комиссии, приказал фиксировать все действия. И бумаги надо тщательно изучить самому, а не передоверять подчиненным. Разговаривать-то с комиссией придется ему, и лучше быть готовым ответить на любой вопрос. Сколько на его памяти было случаев, когда начальники, полностью положившиеся на своих сотрудников, не могли в нужный момент сделать правильный вывод. Конечно, на то они и нужны, подчиненные, чтобы делать черновую работу, а начальству выдавать краткие суммированные результаты, – но вот в таких ситуациях никто не знает, чего можно ожидать…

Так вот, зарывшись в отчеты, Инжи заработался до позднего вечера. Устало откинувшись в кресле, он краем глаза зацепил какую-то неправильность около балконной двери. Рабочий стол располагался под углом к ней, так что, повернув голову, комендант с удивлением заметил буквально в паре метров от себя торчащую из стены руку. Обычную человеческую руку. Невысоко над полом – примерно на уровне поясницы стоящего человека.

Нельзя сказать, что старый офицер испугался – скорее удивился. Эка невидаль – рука в стене! Но неприятные мурашки успели промаршировать вдоль позвоночника и спрятаться среди волос на голове. Достав из ножен кинжал, Лупаго тихо поднялся и мелкими шажками стал передвигаться в сторону балкона, чтобы оттуда посмотреть на неизвестного шутника. Шаг, второй – и мурашки промаршировали по позвоночнику в обратном направлении, теперь спрятавшись в районе крестца: рука поворачивалась вслед за его движениями. Постояв немного и поняв, что, кроме изменения своего положения, рука ничего не собирается предпринимать, Лупаго резко прыгнул к двери и сквозь стекло попытался рассмотреть, кто находится снаружи.

Нет, комендант не сошел с ума: прыгнув, он успел погасить светильник. Да и маячить дольше пары мгновений на фоне проема не стал – бросил быстрый, но цепкий взгляд и отпрыгнул от двери к центру комнаты. Удивился ли он еще сильнее? Он так и не понял. Но определенно испытал неприятные ощущения, когда осознал, что увидел заднюю часть частично вмурованного в стену с наружной стороны, между этажей, человека. Точнее, заметил спину – стены-то толстые, – но вот как тот умудрялся двигаться?

Впрочем, долго думать ему не дали. Видимо, движения коменданта как-то повлияли на ситуацию, так как рука неестественным рывком поднялась до уровня, как если бы человек стоял на полу комнаты, а затем пропала. Приблизившись к окну, Инжи сквозь стекло увидел, как вдоль стены, плавно и неторопливо, двигается фигура незнакомца. Добравшись до балкона, фигура развернулась и медленно вплыла через открытую дверь. Лупаго едва успел рассмотреть и запомнить внешний вид человека, как тот превратился в огромное мохнатое чудовище, поднял руки-лапы и издал злобный рык.

Коменданту резко поплохело: внутренности неприятно завибрировали, сердце сдавила болезненная тяжесть, а перед глазами все поплыло. Вокруг появились какие-то непонятные светящиеся пятна, а самое неприятное – возник иррациональный страх, нет, даже не страх – ужас! Тем не менее рефлексы сработали как надо: метнув кинжал в чудовище, комендант выскочил из кабинета и захлопнул дверь. Снизу уже спешила охрана, усиленная ввиду последних событий. Ворвавшиеся в комнату охранники никого не застали. Кинжал нашелся на улице – вылетел в открытую балконную дверь, хотя Лупаго был уверен, что не мог промахнуться.

Вспоминая эти события на следующий день, Лупаго никак не мог взять в толк, что же его так испугало. Преображение человека в чудище? Вряд ли, хоть зрелище и не для слабонервных. Рык? Ну рык как рык. Рычание диких животных коменданту приходилось слышать не раз и не два.

Понятно, что игнорировать произошедшее Инжи уже не стал. Одно дело – «досужие вымыслы» обывателей, и совершенно другое – когда испытаешь подобное на себе. Вызвали людей из Департамента Расследований, и после жесткого указания Инжи разобраться с этими чудовищами, несмотря на наступившую ночь, механизм следствия завертелся в другую сторону. Если быть точнее, то приобрел дополнительное направление. Через полчаса в том же кабинете перед комендантом сидел Тристис Имаген – лучший сыщик и дознаватель Департамента. И, что немаловажно, искусник.

– Как вы понимаете, – тихо говорил Тристис, выслушав по-военному четкий рассказ Лупаго, – я еще не совсем в курсе событий, так как только вчера вернулся из деревни Крохо, где произошло убийство.

– И как, успешно? – не удержался от вопроса комендант, хотя слышал об этом впервые. Мужчина среднего возраста (по крайней мере внешне), щеголевато одетый, ничуть не испытывал пиетета перед высоким начальством, но и не переходил рамки вежливости. Это нравилось Лупаго: хороший специалист может себе позволить такое поведение.

– Все оказалось просто и банально, – слегка улыбнулся Тристис. – Жену кузнеца убил сам кузнец и со страху попытался неумело замести следы. Хотел свалить убийство на залетных бандитов.