Беги, ведьмочка, беги

Глава 36. Пробуждение

— Олих, ты что, йошкин кот, сделал с девчонкой? — Урлас вошел в спальню, бережно неся тихо сопевшую во сне Велму.

— А ты как думаешь, что я с ней сегодня делал?

— Я уже не знаю, что и думать, брат. Ведьмочку просто не узнать.

— Просто смирилась. Давно пора бы.

— Да нет, что-то с ней не так. У нее сил осталось на донышке, будто ее высушил кто.

— Ты меня с Бастианом, что ли сравнил? Я к магии равнодушен, да и к ведьмам тоже.

Не став спорить с братом, Урлас уложил ведьму на кровать. А та опять свернулась в клубочек, будто кошка, и засопела.

— Эй, — Олих потормошил ее за плечо. Ноль реакции, только лениво отмахнулась от него рукой, как от назойливой мухи. — Не понял?!

Олих поднял ее и удерживая за волосы, впился ведьмочке в губы. Ее ротик открылся ему безропотно, позволив его языку вдоволь там похозяйничать. Не сопротивлялась, когда он прикусил ее язычок, втянул его в себя. Оторвавшись от ее губ, недовольно хмурясь, рявкнул:

— Открой глаза.

Открыла.

— Ты почему такая?

— Какая?

— Деревянная.

— Я елка?

— Угу, еще та елка, — и посмотрел на Урласа: — Не понимаю. Утром она была совершенно другая.

Затем поднял ее запястье, посмотрел на едва просматривавшуюся печать.

— Может, печать снять пыталась?

— А ну пусти-ка, — Урлас закрыл глаза и поставил свою ладонь прямо над печатью. — Нет, не пыталась. Если бы я не знал, что это невозможно, то решил бы, что из нее выкачали ее магию.

Олих сорвался с места, а девчонка повалилась на постель, словно куль.

Через несколько минут он уже был возле домика в саду. Отрыл дверь, громко грохнув ею о стену и стремительно вошел. Мгновенно очутился возле испуганной служанки и схватил ту за горло:

— А ну, признавайся, что сделала с госпожой?

Та хрипела, хваталась руками за него, пытаясь освободить горло и сделать спасительный вдох. Олих чуть ослабил хватку и позволил ей вздохнуть.

— Хозяин, я ни в чем не повинна. Она как пришла от вас, так все плакала и грустила. И из домика уходила, ей тут вовсе не нравится.

— Кто приходил к ней? Говори, или велю высечь…

Служанка дрожала, но признаться побоялась.

Схватив ее за загривок, протащил ее через сад и вышвырнул вон, велев слугам выгнать ее вон из дворца.

Вернувшись к себе, опять посмотрел на ведьму.

— Так, я оставляю ее у себя. Утро вечера мудренее. Может, за ночь и отойдет?

Устроив девушку поудобнее на кровати, отправился принимать ванну.

— Покараулишь ее?

— О чем речь, конечно, — согласился Урлас.

Состояние ведьмочки все не давало ему покоя. Он снял со своей шеи амулет и приложил к ней. Амулет молчал, подтверждая его догадку, что магия в ней почти иссякла. Дотронулся до техкавшей жилки на шее, померил пульс на запястье. Ничего не понял. Но может, Олих и прав — утром что-то изменится.

— Я останусь? — не то спросил, не то утвердительно сказал.

— Давай, конечно, — согласился Олих, откидываясь на подушки и притягивая к себе девушку.

Та покорно устроилась у него на плече. Пока Урлас купался, раздел Велму, оставив на ней лишь тонкую рубаху.

***

Впервые за долгое время, я ни разу не просыпалась ночью. Даже несмотря на то, что мне снились кошмары. С одной стороны ко мне присосался блондин, выпивая мои соки. С другой стороны, меня жарко обнимал Урлас, пришептывая "покричи". А Олих стоял в стороне и гневно хмурил брови и зло бормотал мне: "Елка". А я во сне огрызалась: "Сам дубина стоеросовая, с кем поведешься, того и наберешься".

Утро тоже выдалось необычным. И это еще мягко сказано.

Первым делом, я почувствовала запах Олиха. Он пах совершенно особенно — это я поняла еще прошлой ночью. Так и не открыв глаза, улыбнулась своим мыслям. А ведь он пришел за мной. И перенес меня, спящую, в свою постель. Сегодня же я проснулась, уткнувшись носом в его гладкую, приятно пахнущую кожу. Хотя нет, не очень гладкая. Под моими пальчиками кучерявилась темная дорожка, скрывавшаяся где-то там, под простыней. Был очень велик соблазн заблудиться в ней, провести, лаская… Я почувствовала, как в тот же миг вспыхнула, словно маков цвет.

Открыла глаза и взгляд мой уперся в крошечную бусинку соска. Интересно, у мужчины эта штучка такая же чувствительная, как у меня? Осторожно высунула язык и легонько лизнула. Вздохнул и волоски вдруг встали дыбом. Проснулся или нет? Я замерла, ожидая, что он пошевелится, обнимет меня, поцелует.

Отчего-то от этого стало так волнительно…

Но он, похоже, спал мертвым сном и даже не подумал пошевелиться.

Зато со стороны спины пошевелилось что-то другое…

Ох, мамочка! О мои обнаженные ягодицы определенно терся чей-то член! И не нужно быть ведьмой, чтобы угадать, кому принадлежит эта штука. И эти пальцы, стиснувшие мое бедро и медленно ползущие вверх. Вот это я проснулась! Моментально в памяти всплыли слова, сказанные Олихом прошлым утром. Я могла бы догадаться, что эти два извращенца не оставят меня в покое.

Стоило мне замереть и задержать дыхание, как замер и Урлас. Может, все же он спит?