Беги, ведьма

Волкову хотелось разозлиться. Злость придавала сил и способствовала прояснению в мозгах. Вот только сейчас она никак не приходила. Вместо нее пришел страх. Не за себя – за Арину.

Надо что-то делать. Вот только что он может, связанный по рукам и ногам! Симулировать какой-нибудь приступ? И что? Прибегут санитары – или кому там велено за ним присматривать, – пусть даже ему удастся вырубить одного, если тот приблизится на достаточное расстояние, чтобы можно было пустить в ход голову. Пусть даже случится чудо и он вырубит двоих. Дальше что? До ключей ему не дотянуться. Попроситься в сортир? Он уже пробовал, человек Дементьева принес ему судно. Вот так…

Волков закрыл глаза, белое с уже подсохшими пятнами крови раздражало, и яркий электрический свет выжигал дыры в сетчатке, заставлял мозг дымиться. Постороннее присутствие он скорее не услышал, а почувствовал. Перед закрытыми глазами, точно негатив, вспыхнул и медленно истаял силуэт не то волка, не то очень большой собаки.

Огромной зверюге точно нечего было делать в палате для буйных пациентов. Впрочем, как и в другой палате. Значит, проблема у него в голове. Галлюцинации на фоне Хелениного лекарства или на почве сотрясения мозга? Мордовали его сильно, один раз он даже отключился. Так и есть – сотрясение…

Глаза Волков открывал с опаской, но ничего подозрительного не заметил. До тех пор, пока не повернул голову. Собачий силуэт он видел боковым зрением: псина подошла к его койке вплотную. Волков посмотрел в пустоту перед собой, снова зажмурился. Невидимый пес отпечатался на сетчатке, а онемевшие пальцы правой руки словно кольнуло тысячей иголок. Не больно – скорее щекотно.

– Блэк, это ты?

Волков не понимал, откуда взялось это имя, но точно знал, что в прошлой жизни был знаком с этим невидимым псом. Можно подумать, такое возможно. С другой стороны, пару часов назад он не верил в существование ведьм. А теперь вот верит, что одну конкретную ведьму ему нужно спасти любой ценой. Так что к черту здравый смысл! Пусть даже призрачный пес существует только в его отбитых мозгах. Возможно, призрачной помощью тоже можно воспользоваться.

Идея эта была настолько дикой, что Волков улыбнулся, но из разбитой губы тут же хлынула кровь. А призрачный пес тем временем замер перед бесшумно открывающейся дверью.

Человек пятился задом, согнувшись в три погибели, он втаскивал в палату что-то явно тяжелое. Какой-то куль. Нет, не куль, а тело охранника. Тело мягко сползло по белой стене и свернулось калачиком на полу, а тот, кто вошел в палату, аккуратно прикрыл дверь и медленно выпрямился.

Он был одет в синий рабочий комбинезон, который болтался мешком и держался на теле лишь благодаря широкому кожаному ремню, на котором крепились столярные инструменты. Внимание Волкова привлек небольшой топорик, похожий на ледоруб. С топорика на белый пол капали красные капли. Красная лужа медленно вытекала из-под тела охранника. гость поправил кепку и посмотрел на Волкова.

Он был молодым, казался совсем еще мальчишкой. До тех пор, пока Волков не увидел его глаза. Эти глаза не были сумасшедшими, они были мертвыми. Как у зомби – подумалось вдруг, и позвоночник сковало холодом от дикого, первобытного ужаса. Когда его пытал Дементьев, когда грозился страшной смертью, Волков не боялся, а под стылым взглядом мертвых глаз испугался совершенно по-детски. Но все равно краем запаниковавшего сознания успел заметить, как призрачный пес встал между ним и зомби. Приготовился защищать?.. А зомби улыбнулся. Улыбка его оказалась такой же мертвой, как и взгляд, и стариковским, шаркающим шагом он двинулся к койке. Его левая рука ласково оглаживала рукоять топорика, а правая сжимала нож с длинным и узким лезвием. Пес неотступно следовал за зомби, и Волкову казалось, что он слышит грозный собачий рык.

– Отойди, не путайся под ногами. – Голос у зомби был мягкий, даже красивый.

С кем он разговаривает? С псом? Точно, с псом. Потому что пес оскалился, во всяком случае, Волкову так показалось.

– Я в порядке. Видишь, я держусь.

Волкова осенило: в сумасшедшем доме держат и настоящих больных. Вот этот, буйный, вырвался на свободу и теперь мочит охранников и разгуливает с топориком в руке.

Пес не помог, сумасшедший зомби приблизился, остановился, всматриваясь в Волкова, ощупывая взглядом, обнюхивая. Острие ножа выписывало в воздухе восьмерки, словно жило своей собственной, не менее сумасшедшей жизнью.

– Она сказала, что я должен держаться, – шепнул зомби и поморщился.

– Кто? – С сумасшедшими нельзя спорить, им нужно подыгрывать.