Беги, Люба, беги!

— Что такое? Почему вы беспокоите больную? — Она смотрела на нас сердито до тех самых пор, пока взгляд ее не упал на капельницу. После этого он стал просто чумовым. — Господи, что вы сделали? Вы что тут, с ума сошли?

— Вы сегодня ставили ей какие-нибудь уколы? проигнорировала я ее вопрос.

— Нет, — хмурясь, отозвалась сестра.

— Тогда почему возле кровати валялся шприц?

Но медсестра возмутилась:

— Ничего там валяться не могло! Палату регулярно убирают! У нас с этим строго, не думайте... Кому надо тут шприцы разбрасывать?

Спорить я не стала. И только собралась попросить охранника разыскать Ферапонтова, как с улицы послышался возмущенный женский голос:

— Ах, паразит! Чтоб ты себе ноги переломал, бугай здоровый...

Я поспешила к окошку. Внизу около цветочной клумбы стояла ⁴пожилая женщина в синем рабочем халате. Уперев руки в бока, она с воодушевлением поносила неизвестного, нагло попортившего плоды ее вдохновенного труда.

— Полклумбы разметал, злыдень! Сколько цветов поломал! Да что же это делается! Совсем алкаши повзбеси-лись, сигают с окон средь бела дня!

— Простите, — обратилась к ней я, в волнении едва не вывалившись из окна на улицу, — а что случилось?

Бабулька на пару секунд умолкла, подняла голову и, увидев меня, с энтузиазмом продолжила:

— Что у вас там, в «травме», с ума посходили? Дверей нету?

— Так в чем дело?

— Да ведь от вас сиганул какой-то прямо на клумбу, все цветы загубил!

— Мужчина?

— Мужик! — кивнула женщина.

— Как он выглядел?

— Как? — изумилась чему-то она. — Да если б я его разглядела, разве б он живой от меня ушел?

— А куда он делся?

Она пожала плечами:

— Не знаю... Я далеко была, а он — шмырг! — и нету...

В полнейшем недоумении я отошла от окна. Медсестра и охранник, одинаково хмуря брови, смотрели в ожидании. Они, конечно, слышали разговор, но соображений поэтому поводу у сотрудников учреждения не было вовсе.

— Пойду на пост, — не дождавшись никаких пояснений, заявил наконец охранник и с явным облегчением удалился.

Сестра занялась озабоченно хрюкающей Лидкой. Хоть говорить та, конечно, не могла, зато слышала прекрасно.

Я отставила, чтобы не мешать, чуть подальше стул и села. Откуда взялся этот циркач? Второй этаж, конечно, не десятый, но все равно... Комплекция крепыша, мимоходом легко отправившего меня на бреющем в пространство, говорила о физической силе, но уж никак не о гимнастических способностях. Но, как бы то ни было, выпрыгнул ли он в окно или вылетел в трубу, это не объясняло главного: зачем он пытался проделать такую жуткую штуку с Лидкой? Был ли он одним из тех двоих, с кем сидела «Нефертити» пьяная в дым подруга? Пока я озабоченно терла лоб, в палате снова появился Ферапонтов.

— Нашел кого-нибудь?

Коля качнул головой:

— Нет. Никто ничего не видел, не слышал и не знает. Только вот на улице.

— Тетка в синем халате?

— Угу, — Коля глянул на меня с интересом. — Судя по следам на клумбе, приземлялся человек со знанием дела. В милицию надо звонить, — прошептал он, косясь в Лидкину сторону. — Это ж подсудное дело. Это покушение.

Кинув взгляд на спину топчущейся возле кровати медсестры, я кивнула:

— Ну-ка, выйдем...

Оказавшись в коридоре, я аккуратно прикрыла дверь в Лидкину палату:

— Видишь ли, Коля... Думаю, это бесполезно — в милицию обращаться. Потому что через полчаса здесь будет капитан Климин. И если я начну рассказывать про неизвестного доктора в маске, который пытался отправить мою подругу на тот свет, он сдаст меня в психушку. Сам говоришь, что никто никого не видел. Даже ты сам. Так что свидетель из тебя никакой, если не сказать хуже. Что мы предъявим? Сухой шприц?

— Его видела бабуля с клумбы.

— Видела, но узнать — не узнает. Она была далеко, и откуда именно он выпрыгнул, не знает. Сейчас жарко, все окна открыты.

— Но Лиду теперь нельзя здесь оставлять. Ей охрана нужна.

— Неужели ты думаешь, что после нашего рассказа ей в милиции охрану выделят?

— Нет, конечно. А домой ее еще нельзя забрать?

Я покачала головой. Несколько минут мы молча стояли посередине коридора, моргая друг на друга, и тут меня осенило.

— Коля! — всплеснула я руками. — Я знаю, что делать! Но мне надо позвонить...

— Пожалуйста, Любовь Петровна! — пресек мой рывок в ординаторскую Ферапонтов. — Звоните! — И извлек из кармана мобильный.

Разыскать Тигрина и вкратце объяснить ситуацию оказалось делом двух минут. Когда начальник охраны «Медирона» хотел, он бывал на редкость понятливым.

— Ну, если оформить ее как родственницу... — протянул он, размышляя.

На самом деле перевести Лидку в наше отделение травматологии большого труда не составляло. Трудность заключалась в другом — моей зарплаты вряд ли хватит, чтобы содержать ее там необходимое количество времени. Поэтому сейчас и потребовалось то, чем я никогда не умела пользоваться, — связи. Если Тигрин сумеет придумать что-нибудь приемлемое,то беспокоиться о Лидкиной безопасности не придется.

— Поступим так... — Голос Тигрина стал уверенным. — Ты договорись там с врачами, а я пока найду для твоей подружки место и пришлю из «Медирона» машину. Пойдет?