Беги, Люба, беги!

— Это ваши премиальные, Любовь Петровна! Всякая хорошая работа должна оплачиваться. Так уж получилось, что имплантат понадобился срочно. А далеко не каждая женщина согласится на такой перелет! — Замглав хихикнул. — Но Максим Андреевич был уверен, что вы прекрасно справитесь.

— Максим Андреевич? — закашлялась я.

— Да. По счастью, эта блестящая идея вовремя пришла ему в голову. Я рад, что мы в вас не ошиблись.

— Угу, — рассеянно кивнула я, преисполняясь теплыми чувствами по отношению к находчивому Максиму Андреевичу. Не забыть бы ему «спасибо!» сказать... Если бы светлую голову начальника охраны не озарила столь гениальная мысль, я вернулась бы сегодня днем. И в моем доме не было бы чужой расчески, красного пеньюара и прочего...

Но Исмаилян не уловил сарказма и жизнерадостно продолжил:

— Ну а теперь обсудим ваши дальнейшие перспективы...

Дни потекли, сменяясь один другим, закружились пестрым хороводом, не оставляя времени на раздумья и не давая оглянуться назад. После возвращения меня сразу зачислили в штат. Замглав сделал весьма заманчивое предложение: наблюдение за пациентами, находящимися на лечении в изолированном отделении, расположенном на уровне «Б». Я согласилась без колебаний. Теперь работы было гораздо больше, чем до командировки. Я проводила диагностику, определяла перспективы, и, если подтверждалась необходимость оперативного вмешательства, пациент ложился в клинику. Я вела пациента до операции и наблюдала в период реабилитации. Для амбулаторного приема осталось только два дня в неделю. Оплату я получала за каждого пациента, что сказалось на моем кошельке самым благоприятным образом.

Поскольку самостоятельно попасть в помещения уровня «Б» могли лишь обладатели соответствующего допуска, пришлось экстренно осваивать систему кодов. На поверку это оказалось вовсе несложно — нужно было выучить несколько комбинаций для лифтов и замков. У каждого сотрудника имелся личный код, поэтому на пульте охраны регистрировалось, кто куда вошел или вышел. Разобраться со всем этим, как и обещал, мне помог Тигрин. Встретившись с ним после беседы с Исмаиляном, я сердечно поблагодарила за удачную идею моего досрочного возвращения из командировки. Слушая мое пламенное выступление, Максим смущенно моргал в сторону, но я прекрасно видела нахальную улыбку, спрятать которую он не сумел.

— Я вообще самолетов боюсь, — довела я до сведения начальника охраны и обиженно поджала губы. — А уж тех, которые чуть больше стрекозы, и подавно!

Но пристыдить Тигрина, кажется, не удалось. Пот скольку, дослушав до конца, он стер с лица улыбку и, цепко глядя мне в лицо, сказал:

— Я хотел поскорее увидеть тебя.

Не найдя что ответить, я смешалась и замолчала, уже жалея, что вообще затеяла этот разговор. Но, к моему облегчению, продолжать Тигрин не стал. Выдержав деликатную паузу, мы занялись кодами.

Загадочным образом по возвращении изменилось ко мне отношение Шушаны Беркоевны. Конечно же, мы не стали подругами, но я по крайней мере перестала быть для нее объектом охоты, а Жанна перестала получать традиционный ежедневный нагоняй. Что повлияло на главную медсестру, осталось тайной. Вполне возможно, она просто взяла небольшой тайм-аут для подготовки более глобальной провокации.

...Последние два пациента поступили в клинику почти одновременно. Сорокавосьмилетняя дама и тридцатидвухлетний бизнесмен. Положение обоих веселым назвать было нельзя: женщине требовалась пересадка почки, бизнесмен же, несмотря на живейший характер и общительный нрав, страдал тяжелым пороком сердца.

Именно об этом я и размышляла, сидя за столиком в столовой. Обеденное время заканчивалось, зал пустел. Я не торопилась, зная, что пара свободных часов у меня есть. В зале появилась Березкина и подсела ко мне.

— Привет, Любаша! Как там наши новенькие? Сегодня смотрела?

— Да, — кивнула я. — У женщины шансы неплохие. А вот мужик... Как он свои тридцать два года пробегал, не пойму! — покачала я головой. — Боюсь, большого выбора нет... А знаешь, какая у него группа крови? Кстати, у них все совпадает, просто удивительно! — Открыв лежащую рядом папку, я вытащила распечатку и протянула коллеге: — Но с его показателями шансы практически равны нулю. Он может прождать годы. А у него их нет.

— Зато деньги есть, — хмыкнула она, разглядывая лист.

— На том свете деньги не нужны, — возразила я — Если только ими гроб обклеить.

— А ты разговаривала с Седоватым? Он, между прочим, к тебе прислушивается.

— Разговаривала. Говорит, что эти проблемы решает Исмаилян.

— А что тот?

— Как всегда, хихикает. Сказал, что занимается данным вопросом и, возможно, проблема будет решена. Но, по-моему, это отговорки.

— Сказал, занимается? — задумчиво протянула Березкина. — Ну, если занимается... тогда решит.

Пожелав ей не ошибиться, я попрощалась и ушла.