Беги, если успеешь

– Вот этого я боялся с самого начала, – серьезно заметил Гуров. – Что когда ты сбросишь с себя чары любви, тебе сразу же захочется есть. Обжорство вообще не самое привлекательное качество в человеке, а на необитаемом острове оно становится просто отвратительным. Подумай об этом, пока я обследую этот колодец.

Гуров надвинул на нос маску, развернулся и ногами вперед ушел в воду. Пробыл он там совсем недолго. И минуты не прошло, как он пулей вылетел на поверхность, не говоря ни слова, оседлал каменную перемычку и стал сдирать с головы маску.

– Я подумал, – мрачно сообщил Крячко. – Есть хочется еще больше.

Гуров как-то странно посмотрел на него, устало вытер лицо ладонью и вдруг сказал:

– Сейчас тебе расхочется есть – и очень надолго. Знаешь, что это такое? Это тайник для трупов. Или тайное кладбище – как хочешь. Там под водой мертвецы. Кажется, четверо. По-моему, наш Рештин тоже там.

Глава 13

Когда у обоих прошел первый шок, Гуров попытался обрисовать то, что видел, подробнее и без эмоций:

– Во-первых, сразу же нужно отбросить мысль, будто через этот колодец мы можем выбраться. Выхода там нет. Возможно, через какие-то щели он соединяется с морем, но мы с тобой не морские черви, в щели не просочимся. Так что выход будем искать там, где входили. Теперь о грустном… Колодец примерно такой же глубины, метра четыре. Внизу каким-то образом укреплена тяжелая металлическая решетка. Она прикрывает сложенные на дне трупы, чтобы не всплывали. Ну, представляешь, в каком они виде… Опознать будет непросто. Кажется, там был даже один скелет. Видно, кто-то уже совал нос в здешние дела и раньше.

– Господи, как же так? – пробормотал Крячко. – Кому могла прийти в голову такая дикая идея?

– Не такая уж она и дикая, – пожал плечами Гуров. – Если отбросить моральный аспект, то идея вполне рациональная. Располагая подводным снаряжением, совсем нетрудно доставить труп в пещеру, поднять его из одного колодца и поместить в другой. Зато абсолютно никаких следов! Можно не опасаться, что покойник где-то всплывет, даст пищу для разговоров и наведет на какую-нибудь мысль криминалистов. Это надежнее швейцарского банка.

– Охренеть! – тоскливо протянул Крячко. – Не перестаю удивляться на человеческую изобретательность. Вернее, нечеловеческую… Но ведь это значит, что мы все-таки напали на след?

– На след мы напали уже давно, – поправил его Гуров. – А вот повели себя неправильно. Болтали о делах направо и налево, понадеялись на собственные силы, не стали запрашивать помощь у руководства…

– Ты кого сейчас имеешь в виду? – спросил Крячко.

– Оба хороши! – отрезал Гуров. – Так что выход у нас с тобой теперь один – завершить это дело с честью. Разоблачить преступников и призвать к ответу.

– Насчет одного выхода кое-какие сомнения имеются, – сумрачно заметил Крячко. – Есть мнение, что выходов стало гораздо меньше.

– Это мнение, на мой взгляд, ошибочное и даже вредное, товарищи! – тоном политработника произнес Гуров. – Его распространяют среди нас маловеры и нытики, которые не представляют себе, насколько крепка и находчива наша милиция. Мы обязательно дадим им по рукам, товарищи! Вот только вернемся из похода…

Он замолчал и опять принялся возиться с аквалангом.

– Ты туда? – серьезно спросил его Крячко.

Гуров молча кивнул и ухнул в темную зловещую воду. Крячко проводил его глазами, потом боязливо оглянулся через плечо на страшный колодец и покачал головой.

– Практически почти что в Кремлевской стене похоронили, – пошутил он, чтобы развеять тоску. – Можно даже гордиться. Один только неприятный нюанс – все-таки иностранное государство. Не хотелось бы покоиться на чужбине. Хотя опять же как посмотреть – судя по фамилии, предки мои как раз из этих самых краев. Так что, пожалуй, все сходится… Из праха, как говорится, вышел…

Он разговаривал сам с собой до тех пор, пока не вернулся Гуров. Крячко никогда и никому потом не признавался, но эти пять минут одиночества в пещере с мертвецами были самыми страшными в его жизни. Он и сам не понимал, как их выдержал.

Однако Гуров вернулся живым и невредимым. Он забрался на камень и стал снимать акваланг. Крячко помог ему освободиться и с тревогой спросил:

– Что? Бесполезно даже пытаться?

– Упадочнические настроения среди товарищей продолжают иметь место, – рассеянно заметил Гуров, а потом вдруг сказал совсем другим, деловым тоном: – Значит, так, Стас… там у нас что-то странное получилось. Честно говоря, я ожидал, что взорвали коридор. Тогда нам, безусловно, была бы труба. Но до самого выхода все свободно…

– Значит, все в порядке?! – воспрянул духом Крячко.

– Не совсем, – озабоченно сказал Гуров. – Взрыв все-таки был, если ты помнишь. Но почему-то, взрыв этот был произведен снаружи. Пещеру он не повредил, но кусок скалы обрушил – здоровый такой камень. В общем-то, выход он так или иначе перекрыл, но не намертво. В оставшуюся щель, пожалуй, смогут протиснуться такие громилы, как мы с тобой. Но с одним условием – ничего лишнего на теле. Трусы можно оставить, а вот про акваланг придется забыть.