Беги, а я буду отстреливаться (СИ)

На языке не поворачивается слово «струсила». Оно просто не применимо для нее. Она Грейнджер. С львиной кровью в венах и опасностью в глазах. Так почему она, блядь, не приходит!

И Драко предпринимает отчаянный шаг. Как долбанный подросток, в желании укрыться ото всех. Накладывает на дом запрет на аппарацию для всех. Забини вернулся к себе. И больше он гостей не ждал. Гермиона же просто… пропала из его жизни.

Он пытается уснуть. Ворочится на холодных простынях и они издеваются над ним, подбрасывая видения.

Ее голое тело.

Ее: еще. Сильнее. Я твоя.

Господибоже.

С этими воспоминаниями он проводит час, так и не сомкнув глаз, выкуривая сигарету за сигаретой. Глушил себя в дыме. Уничтожал легкие. Легче сдохнуть от рака, чем от ожидания.

— К черту!

Поднимается, решив просто напиться. Забыться до блевоты. И возможно выхаркать из себя вместе с алкоголем долбанное недопонимание. Идет в погреб по битому стеклу когда-то гоблинского виски. У него есть еще. Не страшно.

Драко заходит в гостиную и опять, чуть не разбивает бутылку. Потому что в кресле сидит она…

— Не хотела тебя будить.

После всего произошедшего она смогла выдавить из себя только: «не хотела будить?» Он хочет разозлиться, но, Мерлин! Не может. Не может оторвать взгляда от нее. Она в той же зеленой пижаме, как будто бы и не было всех плохих моментов. Будто они вот вот танцевали в столовой под ее маггловские пластинки. Под ее любимую песню…

— Как ты вошла? — получается резко. — Я сделал запрет на аппарацию.

— А я и не уходила…

И все по новой.

Он отбрасывает виски на диван и несется к ней, сжигая взглядом. Хватает за плечи и тянет на себя.

Целует навылет, громко, как Бомбарда, и больно, как Круцио, целует, забывается в этом огне ее губ. И Гермиона с таким же отчаянием отвечает. Стонет в рот. Мокро. Горячо.

«Я твоя»

«Не отпущу»

Он растворяется в ней.

В ее запахе. Родном, родном запахе.

В цвете ее глаз, закрытых за веками.

Ловит ее дыхание губами. Бросая себя к ее ногам.

Впитывает грейнджеровскую душу. С жадностью. Никому не отдаст. Только для него.

Гермиона отстраняется первая. Так близко, что хочется сдохнуть. Ее глаза красные. Капилляры молниями разверзлись на белках. Прошу, только не плачь…

— Мне так стыдно, — глотает слова. И Малфой качает головой, пытается вновь поцеловать ее, чтобы она замолчала, не говорила больше никогда таких глупостей, но она сопротивляется. - я не смогла тебя защитить…

Дура.

Грейнджер дура.

— Ты хоть понимаешь, насколько это глупо? — не разрывает с ней объятия. Давит своей аурой на нее. — Никто не мог предугадать этого.

Она хочет что-то добавить, но не успевает.

— Все кончилось.

Ставит жирную точку. Они идут к дивану и садятся вместе. Гермиона кладет свою голову на его колени и он почти уверен, что она так прячет слезы. Волосы мягкие и он бы гладил их всю жизнь.

Всю жизнь…

Драко глотает это не прожевывая. Думает. Думает об этом гоняя «всю жизнь» по кругу. Разбитые внутренности вновь прошиваются иглой. Грейнджер леской латает нутро. И с каждым стежком все теплее. Теплее. Больше не чувствует холод прошлого. Все кончилось. Они здесь. В его доме. На его диване. Перед камином. И он нежно касается ее головы. Сохраняет это в памяти, чтобы не дай Бог не забыть.

— Я слышал, ты убила двоих.

Она вздрагивает. И он закрывает глаза от злости на себя. Кой черт его дернул это сказать.

— Я слышала, что ты убил двоих непростительным.

Вот такие они идиоты. Прошедшие самое страшное по одиночке и смакующие вопросы. Как игра в поддавки.

— Я слышал, ты перепугалась, когда не нашла меня здесь.

Она привстает и казнит его взглядом. Личный палач и он готов оставить свою голову на блюде, лишь бы взрастить в ней ее прежний запал. Глаза у нее разбитые, запутанные и тоскливые.

— Ты отправил мне свой первый патронус…

Драко замолчал. Оборвав желание продолжать. Но не Гермиона.

— Ты думал о Нарциссе?

И глушит ее ответом:

— Я думал о тебе.

Теперь всю жизнь…

Лоб касается ее лба. Глаза в глаза и несмелой улыбкой. Он облизывает губы и решается на последний шаг:

— Я тебя …

Выдох.

— Блядь! — он отстраняется так и не закончив фразу. - держи меня, если я захочу ударить.

— Кого ударить? — хмурится она и Драко взмахом палочки разрешает доступ.

Блейз появляется прямо в двух метрах перед ними. И Малфой сжимает кулаки, и чтобы отвлечься притягивает девушку к себе. Обнимает.

— Я уже пять минут прошу доступ на аппарацию! Какого хрена? — Забини с большой коробкой под пазухой топчется на месте и наконец вроде бы понимает от чего отвлек двоих. — Я это…

Приседает и ставит коробку на пол. Пододвигает ее к ним.

Малфой и Грейнджер до сих пор ничего не понимают. Драко ломает брови. Хмурится.

— Это тебе, Гермиона… спасибо, что спасла меня…

Интересно.

Девушка выбирается из теплых объятий и Малфою становится холодно. Черт. Даже на секунду не хочет отпускать ее.

Гермиона аккуратно приоткрывает крышку и громко охает, захлопывая ее обратно. Драко делает тоже самое.

— Невероятно, Блейз, он же в точь точь, как…

— Живоглот, — заканчивает за него Гермиона и несмело берет котенка. Рыжего, как солнце.