Беги

Она-то думала, что эта Галина спокойная, послушная, а тут на тебе. Ну ничего, она подпортит ей жизнь. И она продолжила строчить.

«Недееспособная», «нестабильная», «не готова к адаптации», «кормит плохо ребёнка» – плясали по бумаге буквы.

Ребекка довольно посмотрела на записи, открыла ящик, достала оттуда фотографию. Он, она, яхта… Она посмотрела так несколько секунд и принялась разрывать фотографию на мелкие клочки.

Она рвала свои надежды, разрывала своё свадебное платье, своё венчание в церкви, свою квартиру с двумя детишками, отпуск на Сардинию каждый год, вот так, хватит уже думать о нём. Баста!

Когда от фотографии осталась горка клочков, Ребекка смела мусор в корзину, сорвала с пальца кольцо и отправила его туда же.

Потом встала, надела пальто, закрыла комнату на ключ и вышла.

35

Анита с детьми вернулись с прогулки.

– Дети, мойте руки. – Она помогла снять младшему куртку. Катя взяла Мишу за руку и повела в ванную.

На плите булькала вода, Бруно в полосатом фартуке хлопотал на кухне. Может, он пытается завоевать её прощение? По-настоящему, как хотела Анита. Она окинула кухню быстрым взглядом, но следов букета не наблюдалось.

Последнюю неделю они еле разговаривали. Сначала тот случай с ванной, после которого он вроде как пришёл к ней ночью, и она думала, что всё хорошо, но потом опять этот срыв на празднике.

Каждый день Бруно молча вставал, молча готовил кофе, потом молча уходил на работу. Анита терпеть не могла эти игры в молчанку.

– Что готовишь? – заглянула она в маленькую кастрюльку. Внутри пыхтел красный соус.

– Il sugo, – сказал Бруно деловито, – но добавил перцы.

В свой фирменный томатный соус Бруно добавлял перцы. Он вообще любил перцы во всех видах. Бруно любил и умел готовить, просто делал это крайне редко. С первого дня в их семье сложилось так, что готовила в основном Анита.

Это был один из тех редких вечеров, когда всё шло ровно: дети спокойно поели и пошли играть, Бруно с Анитой спокойно разговаривали и даже шутили, а когда Анита, уложив детей, вернулась на кухню, Бруно даже загрузил посудомоечную машину.

Он стоял спиной к холодильнику и задумчиво смотрел в телевизор.

– Ты знаешь, что мне позвонил муж Кристины, Франческо? Спросил: может, у нас проблемы? – Он повернулся к Аните и впился в неё тяжёлым взглядом.

Анита пожала плечами:

– И что, разве у нас нет проблем?

– Он не просто спросил, он пригрозил мне. Сказал, что если, мол, я позволю себе чего-то лишнего, то они тебя защитят. И сообщат, куда следует.

На скулах Бруно заиграли желваки.

– Я ненавижу, когда мне указывают, что делать, – прохрипел он.

Внутри Аниты зашевелилось плохое предчувствие. За семь лет совместной жизни она научилась понимать, когда разговор закончится ссорой. Похоже, это один из таких вечеров. Нарочитое спокойствие, готовка, странные вопросы.

– Ты знаешь, почему я на тебе женился? – Бруно достал из холодильника салями и начал медленно нарезать.

– Потому что влюбился? – пошутила Анита, нервно улыбнувшись.

Бруно отправил в рот кусок колбасы и ухмыльнулся:

– Мне стало тебя жалко.

В Анитиной груди похолодело.

– Это почему же? – нахмурилась она.

Бруно ковырнул пальцем во рту, достал застрявший кусок салями и посмотрел на неё.

– Жалко стало, понял, что никому ты не нужна. Вот и решил тебя подобрать.

Анита прищурилась: она не понимала, шутит он или говорит серьёзно.

Огонь можно погасить до того, как он вспыхнет.

В голове звучали слова йогини.

– Ты чего сегодня такой? День не удался? Опять проблемы с начальником?

Вот. Молодец, Анита. Покажи, что ты заботливая жена.

Бруно нервно дёрнул плечами:

– Да всё нормально, решил наконец-то тебе правду рассказать. Вот как ты думаешь, за что тебя можно любить?

Анита, всё это время сидевшая за столом, встала, подперев спинку стула. Внутри болезненно заныло.

– Любят не за что-то, а просто так, – сказала она тихо.

Бруно хмыкнул:

– О, какая ты у нас учёная, высшее образование, а такую ахинею несешь. А я вот думаю, что любят за что-то.

– Хотя бы за то, что я подарила тебе двух детей? – нехотя процедила Анита.

Бруно поднял обе руки к потолку и громко выпалил:

– Так в том-то и дело, какая из тебя мать! На прошлой неделе у Миши температура была, а ты что делала? Прикладывала какие-то компрессы… Температуру не сбивала, ребёнок мучился.

Анита засунула руки в карманы и сжала кулаки:

– Какой же сердобольный! А ничего не болит, когда ты Мишу по попе хлопаешь?

Бруно скрестил руки на груди:

– Я их воспитываю, чего не скажешь о тебе. Знаешь, Анита, когда я на тебе женился, думал, хоть матерью будешь хорошей. Но не получилось. Ни женой, ни матерью.

– Так зачем ты со мной живёшь? Давай разводиться, – прошипела она.

Бруно придвинулся к ней ближе, посмотрел на неё и тихо произнёс:

– Вот и я думаю, на что ты мне такая сдалась?

Анита отскочила назад и выкрикнула:

– Ну так вали, убирайся к чёрту! – Она толкнула стул.

Бруно придвинулся ещё ближе и чётко произнёс:

– Я у себя в доме, убирайся ты. А дети останутся со мной.

«У себя в доме?» «Дети останутся со мной?»