Бегемот

В кабинете Зот Филиппович долго и добродушно говорил с Сергеем Петровичем: расспрашивал его о жене, о работе, о школе, обещал даже похлопотать о квартире и даже выпил с ним водки. Сергей Петрович отвечал ему уже как будущий завуч, давал дельные советы, говорил умно, просто, «держался почтительно, но без придыханий», как потом он сам рассказывал об этом Лилечке.

– Я бы хотел с вашей женой тоже поговорить, с Лилией Феоктистовной, вы не возражаете? – спросил на прощание Сергея Петровича Зот Филиппович.

– Нет, конечно…

– Ну тогда, Сергей Петрович, скажите Лилии Феоктистовне, пусть зайдёт ко мне после Гомотетия и Параши… извините, после Игоря Валерьевича и Энгельсины Николаевны… – Зот Филиппович подмигнул Сергею Петровичу и одним махом опрокинул в себя рюмку водки.

Сергей Петрович вышел из директорского кабинета счастливый и гордый. Лилечка со своим вечным вязанием в руках ожидала мужа в коридоре.

– Ну, как? – спросила она шёпотом. – Ну, как?

– Всё хорошо, моя родная… Сейчас всё тебе расскажу… – тоже шёпотом ответил ей Сергей Петрович и тут же сказал жене о просьбе Зота Филипповича.

На ковёр к Зоту Филипповичу после Сергея Петровича ходили и Гомотетий и Параша. Лилечка, перед тем как самой отправится к начальнику городского отдела народного образования, прошептала на ухо мужу, что, как она заметила, и Гомотетий и Параша пробыли у Зота Филипповича куда меньше, чем он сам.

Сама же Лилечка пробыла в директорском кабинете почти целый час. Сергей Петрович в это время в компании Гомотетия и Параши громко говорил и громко смеялся, словно намекая им на свою победу.

Лилечка вышла из директорского кабинета раскрасневшаяся, весёлая, со своим вечным вязанием в руках, бросилась мужу на шею, поцеловала мягкими пьяными губами. «Неужели она вязала во время разговора с Зотом Филипповичем? – подумал Сергей Петрович. – Это нехорошо… Надо ей сказать, что это нехорошо…» Следом за нею в коридоре показался и сам Зот Филиппович. Увидев, что Лилечка висит на шее Сергея Петровича, Зот Филиппович ему снова заговорщицки подмигнул.

– Он что-то обо мне говорил? – спросил жену Сергей Петрович.

– Нет, ничего… А что тут говорить? Он мне рассказал, что когда он только пришёл в школу, у него на уроках тоже и ноги подкашивались, и коленки дрожали, и зубы стучали, всё точь-в-точь как у меня… – смеялась Лилечка. – Видимо ему донесли, что я плакала в учительской… Наверное, Параша или Гомотетий…

– Ну, скоро я им покажу… – пообещал жене Сергей Петрович. – А обо мне он что говорил?

– Сказал, что «ваш муж, Лилия Феоктистовна, очень красивый мужчина… и учитель хороший»… А ещё он знает, что тебя в школе называют Мояженалилечка, а меня Моймужсергейпетрович… – и Лилечка снова засмеялась.

– А о квартире он с тобой говорил? – наклонившись к самому Лилечкиному уху, спросил Сергей Петрович.

– Нет, о квартире не говорил… Знаешь, мне его так жалко стало… Он мне сказал, что вот только, кажется, в школу пришёл, а, оказывается, и на пенсию уже пора… Прямо как Серафиме Пенсионовне… Так жалко мне его… Он, кажется, алкоголик… А ещё он сказал, что заменить его некем, и вот так мне смешно подмигнул… – и Лилечка показала Сергею Петровичу, как ей подмигнул Зот Филиппович.

– А что это может значить?

– Как что? А то, что Мояженалилечка непременно будет завучем… Обязательно будет…

В тот вечер по дороге домой они купили бутылку шампанского и коробку конфет. Хотели купить любимый ими «Тузик», но «Тузика» не нашли и купили «Белочку». Весь вечер они целовались, влюблено смотрели друг на друга, и каждый весело думал о том, что ему по-настоящему повезло в жизни. Впереди им не мерещилось миражом, а отчётливо виделось их будущее: счастливое, хорошее их будущее. Лилечка уже называла мужа «мой любимый завуч Сергей Петрович», а он в шутку командовал ею. И ещё он с удовольствием прикладывал ухо к животу жены, прислушивался и говорил кому-то:

– Слышишь, твой папа – завуч…

Это был один из счастливейших вечеров в их жизни.

4

Наступило утро: ясное, весёлое, солнечное.

В школе Сергея Петровича и Лилечку первым встретил Гомотетий (хотя уроки ещё не начинались, он был уже весь, с ног до головы, перепачкан мелом).

– Ну, что ж, поздравляю… Поздравляю… – Гомотетий кивнул им, отчего вокруг его головы тут же образовалось целое облачко меловой пыли, и, так и не подняв на Сергея Петровича и Лилечку глаз, пожал им обоим руки. – Поздравляю вас, Сергей Петрович, с назначеньицем…

Казалось, Гомотетий ещё что-то хотел им сказать, он даже скривил для этого свои припудренные мелом губы, но, видимо, тут же позабыв для чего он эти свои губы скривил, сказал только:

– Ну, да… Извините… Извините… – Гомотетий задумчиво заглянул в лица Сергея Петровича и Лилечки, отвернулся от них и побрёл, задевая плечом стену, вглубь залитого утренним солнцем школьного коридора.