Бегемот

Теперь на своих свиданиях Сергей Петрович и Мальвина вслух читали друг другу главу за главой, и Сергей Петрович так увлёкся романом Мальвины, что целыми днями только о нём и думал. Они спорили до сипоты, ругались, мирились, и даже и представить теперь уже было нельзя, чем бы они занимались на своих свиданиях, если бы не этот роман… – рассказчик тихонько засмеялся. – Нн-да… Не могу умолчать и о самом романе… Даже, кажется, никак нельзя мне его обойти и пусть, хоть и вкратце, а придётся-таки его пересказать…»

Сергей Петрович приготовился слушать.

17

Рассказчик шутливо откашлялся и пробормотал:

«Начнём, пожалуй, с самого начала… Нн-да… А начинался роман – вот именно с этих слов… – рассказчик ещё раз откашлялся, на этот раз уже, кажется, не шутливо, и громко, и отчётливо продолжил:

– И в столице и в богом забытой горной деревушке Поддинской империи можно услышать, как люди говорят друг другу: «Ну, что ты расстроился, как вертоградарь Ю?» или «Я заплатил свой императорский налог хризантемами». Все в Поддиной понимают эти странные и бестолковые для варваров выражения. Многие поддинцы даже слышали о книге вертоградаря Ю «Руководство для тех, кто желает вырастить белые императорские хризантемы», а самые любознательные жители Поддиной её даже читали; но во всей Поддинской империи есть только один человек, кто мог бы рассказать правдивую историю вертоградаря Ю. Этот человек – я, ваш покорный слуга…

Эту историю я получил в наследство от моей бабушки и, по сложившейся в нашей семье традиции, должен передать её своим внукам. Но так как у меня нет ни детей, ни внуков, а сам я уже такой ветхий старик, что все мужчины и женщины Поддиной, даже самые старые из них, кажутся мне моими внуками и внучками, я, нарушая древнюю традицию моей семьи, решаюсь передать правдивую историю вертоградаря Ю моей большой семье – великому народу Поддиной».

Рассказчик печально вздохнул, словно у него самого тоже не было ни детей, ни внуков, ни братьев, ни сестёр, а был у него на всём белом свете один только Сергей Петрович и продолжил:

«Всем в Поддиной известно, что Ю родился в деревушке, затерянной среди высоких, покрытых вечными снегами гор, так что с самого детства ему казалось (он об этом сам напишет позже в своей книге), что живёт он среди огромных белоснежных хризантем.

Также вполне достоверно известно, что у отца Ю, бедного крестьянина, было две жены, родивших ему в один год, в один зимний месяц Вью, по ребёнку. Одним ребёнком был сам Ю, а вторым его сводная сестра Ву Ли.

Известно и то, что в детстве Ю любил вместе с деревенскими мальчишками играть в пи-по, лазать по деревьям, драться на бамбуковых палках, удить рыбу, то есть любил делать всё то, что любят делать мальчишки по всей Поддиной.

Известно и то, что с самого раннего детства Ю проявлял особую любовь и заботу к белым хризантемам и к своей сводной сестре Ву Ли. Свою первую белую хризантему Ю вырастил, когда ему было всего 5 лет, а когда ему исполнилось 10 лет, он признался в любви Ву Ли. И они поклялись друг другу, что когда вырастут, то станут мужем и женой, и будут любить друг друга всю жизнь, до самой смерти.

И кто знает, может быть, так всё и случилось, если бы два года спустя в горную деревушку не пришли сборщики императорского налога в сопровождении военного отряда под командованием офицера Ци.

Когда выяснилось, что деревня задолжала императору за много лет столько золотых го, что не сможет выплатить налог, офицер Ци, человек с железными зубами и железным протезом вместо левой руки, приказал своим солдатам забрать из деревни всех красивых девушек, продать их на базаре, а вырученные деньги отдать в императорскую казну.

Деревня безропотно подчинилась приказу, и только один Ю, когда узнал, что солдаты забрали Ву Ли, догнал отряд на горной дороге и с садовым ножом в руке бросился на офицера Ци. Но офицер Ци только рассмеялся – на солнце блеснули его железные зубы – и влепил мальчишке такой подзатыльник своей левой железной рукой, что Ю замертво упал в дорожную пыль.

На столичном базаре торговля деревенскими девушками пошла бойко, не то что в нищей провинции. Двух девушек сразу же купил владелец цирка, четверых – хозяйка весёлого квартала, а предпоследнюю – торговец рыбой. И только Ву Ли никто не мог купить, слишком уж много золотых го приказал выручить за неё офицер Ци. Ближе к вечеру, когда слухи о красоте Ву Ли облетели всю столицу, её сторговал и увёз в императорский дворец смотритель императорского гарема Су.

Большинство жителей Поддинской империи имеет об императорском гареме весьма превратное представление. В их воображении гарем есть обитель сластолюбия, лени и опиумокурения. Но это так же похоже на правду, как и представление гражданских лиц о войне, как о бесконечной лихой атаке непобедимой поддинской конницы, летящей навстречу врагу с криком «Ай-да-а!», от которого в жилах варваров стынет кровь.