Бег сквозь лабиринт

Дмитрий молчал, а про себя подумал: Ага, сейчас, сыграешь с тобой в открытую, и все козыри обратятся против тебя и тогда мне будет крышка, а я так не договаривался, прости Боря, но кушать хотят все.

— О чем думаешь, друг мой? — саркастически улыбнулся Журавлев, ему так и хотелось сказать Воле, чтобы он переписывал все на себя и оставался с этим сокровищем и проблемой на свою голову. У меня, по крайней мере, есть еще деньги на Каймановых островах и этого хватит, чтобы не протянуть ноги, а потом, когда все поутихнет, может быть снова, подняться.

— Да вот думаю о том, что натворил.

— Ты об акциях?

— Угу, — Дмитрий налил себе воды, — нефть есть нефть, там всегда будет прибыль, а где прибыль там деньги — естественный круговорот в природе.

— Ну, да, — словно находясь в другом мире, отозвался Журавлев и потом, как бы придя в себя, добавил, — устал я, Дима, знаешь, хочу продать все и уехать, слишком все это подкосило меня. Ни какого желания нет работать.

— Ну что же, мне кажется это временно, немного отдохнешь и снова в бой, — он потрепал своего босса по плечу, — мы же одна команда, ты только скажи, что сделать, и я все устрою, и все мы будем в шоколаде.

— Пока нужно лечь на дно, — Журавлев опустился на кровать, — а теперь оставь меня, я хочу побыть один, мне всё не по себе…

— Ладно… может, охрану усилить, Борь, не нравишься ты мне, — Воля отпил еще из стакана с водой, — и следователь этот ушлый совсем тебя достанет.

— Следователь — ерунда и у меня к нему свой интерес, Маша была мне не совсем безразлична, я… любил ее и хочу, чтобы виновный понес наказание, как бы это не звучало.

— Понимаю, — кивнул Воля, вполне понимающе кивнул, хотя Борис, почему-то, начал подозревать, что Дмитрий начал отдаляться от него. Не зная почему, Журавлев стал подозревать всех вокруг, даже медсестру Анечку, кто кроме нее мог рассказать Воле о визите Комисарова. Ему стало не по себе при мысли, что теперь нельзя доверять ни кому. Раньше такого с ним еще не происходило, времена были разные и было всякое, но никогда он не чувствовал себя таким до боли одиноким. Где-то вдали в конце черного тоннеля мерцал огонек надежды, и Борис не знал, не дано ему было этого знать свыше, доберется ли он до спасительного света, словно мотылек, летящий наугад, то ли к свету, то ли к своей гибели.

Воля словно читая его мысли, как-то посерьезнел и, протянув руку, сказал, что он не одинок и все будет нормально.

— Ты не думай, Борь, я с тобой, мы же друзья, — Журавлев сжал его ладонь и, заглянув в его глаза, не увидел ничего, снова все казалось нормально, но ему всё равно неумолимо казалось, что всё против него.

— Давай, Дима, до встречи.

Когда Воля ушел, Борис закрыл глаза и почувствовал, как ноет сердце, и боль была такая странная, словно это болел зуб, только не во рту, а в груди. Эта странная, пугающая, словно перед смертью тоска заполнила все его существо и, закрыв глаза, он попытался уснуть

3

Наташа проснулась снова от дикой головной боли, так плохо она себя еще не чувствовала. Разлепив сонные глаза, она увидела, что в комнате еще темно. Наверное, уже утро, поежилась она, было довольно-таки прохладно и ей было зябко под тонким покрывалом. Сквозь темные занавески пробивался свет нового дня. Наташа потянувшись, откинула плед и подойдя к окну распахнула серые, покрытые паутиной занавески. Когда-то они были, по всей видимости, приятного кремового цвета, а может быть желтыми. Теперь же это были серые грязные шторы, как и всё в этой старой захламленной квартире. Еще вчера ей здесь сразу не понравилось, Антон успокоил, что все не так трудно привести в порядок. Потом он еще сообщил, что с утра они поедут по магазинам и купят все необходимое. А теперь его, как назло не было, она ненавидела так просыпаться в незнакомом месте совершенно одна, сейчас к чужому месту добавился чужой город, другая страна, и другой, незнакомый мир. Веселенькое положение, усмехнулась Наташа и направилась в ванную, где надеялась найти зубную пасту, щетку и хотя бы горячую воду.

В ванной она нашла записку, новый тюбик с зубной пастой и щетку в упаковке.

Извини дорогая, мне пришлось уехать, буду в час, ни куда не выходи, я купил все что нужно, тут зубная щетка, паста, шампунь, мочалка, в зале найдешь пакет с полотенцами, белье и халат, все остальное привезу. Не сердись, целую. Антон.

Ну, слава Богу, хоть что-то, она повертела в руках записку и, открыв воду, попробовала ее пальцем, через секунду другую пошла горячая и это радовало. Наташа вернулась в комнату, где нашла пакет с полотенцами и всем тем, о чем говорилось в записке, и с радостью приготовилась залезть в ванную. Ванная казалось чистой, но на всякий случай, Наташа помыла ее с помощью чистящего порошка и щетки, которую Антон предусмотрительно купил, надеясь, что она приведет в божеский вид этот хлев.