Бег по взлетной полосе

– Брось, – возражаю спокойно, но твердо, – ты предала меня первой! Мне нужно было с кем-то общаться, чтобы не сойти с ума. Он подошел и… Ты ничего не знаешь, Зоя. Чтобы понять, какой он на самом деле, умножь свои восторги на десять. Мы теперь вместе. Он предложил мне встречаться.

Идеальное лицо Зои приобретает землистый оттенок, но она усмехается еще шире и картинно вздыхает:

– Не спросишь, почему я не удивлена? Вообще-то, я позвала тебя сюда не для того, чтобы жаловаться и извиняться. Просто хочу предупредить. Насчет этого чучела.

Молча жду продолжения шоу, но на душе скребут кошки. Что, черт возьми, она плетет?

Кошмарные слухи о его образе жизни циркулируют в городе постоянно, но Зоя никогда раньше не занималась их распространением.

– О, неужели ты начала краситься? – продолжает издеваться она, невинно хлопая ресницами. – Из-за него? Ты теперь предпочитаешь не вспоминать, как он избивал ребят только за то, что они как-то не так на него посмотрели? Или как он с непонятными намерениями вечно пас тебя в коридорах?

Я моргаю. Я прекрасно помню тот липкий безотчетный ужас, что обездвиживал меня в его присутствии, его восторженную рожу во время драк на школьном дворе, его пристальный неподвижный взгляд, проникающий под кожу.

– Ты точно знаешь, что у него в голове? – допытывается Зоя. – Ты уверена в нем?

– Да, – повторяю, сражаясь с нехваткой воздуха.

– Тогда напомни мне, как вы начали общаться?

– Мы случайно встретились в парке. Поболтали… Он оказался совсем не таким, как я думала… – бубню неуверенно и затыкаюсь.

Из-за скатной крыши задумчиво выплывает серая туча и заслоняет солнечные лучи, еще один порыв застревает в кронах ветел и рвется сквозь них, ломая ветви.

– Ладно! – удовлетворенно кивает Зоя, вонзая острые ногти в скамейку. – Больше нет смысла жалеть тебя и скрывать. Да, он мне нравился. Сильно. Внешка у него «десять из десяти», это подкупало. Но я давно обратила внимание на странность: он постоянно пялился на тебя. Было неприятно. Да чего уж там – было стремно до мурашек! Я боялась, что он может тебе навредить. Много раз встречала его прямо здесь, возле твоего дома. Болтался по окрестностям, как маньяк, но, завидев меня, быстро сваливал. После весенних каникул я застукала его в классе. Он рылся в твоем рюкзаке, Ян. Это было мерзко.

Поднимаю голову, смотрю в непроницаемые черные глаза подруги, но вижу в них только обиду и боль. Подступает дурнота, кровь отливает от лица, вокруг роятся прозрачные мушки.

Кит слишком многое знает обо мне. Странные взгляды, намеки и фразы… Это не может быть совпадением.

– Ты же помнишь ту историю с кольцом… – всхлипывает Зоя, проводя пальцем по щеке. – Он мог что-то украсть, и я очень сильно испугалась за тебя. Подошла, попыталась пристыдить и выяснить, что ему нужно, но он зажал мне рот и стал душить. Думаешь, почему его больше не заносило в школу? Я пригрозила, что всем расскажу о случившемся, и он залег на дно. Он реально больной, Яна, очнись!

Слова Зои назойливыми каплями стучат по темечку, но я упираюсь:

– Бред! – Хотя я чувствую, что хрупкий разноцветный мир блекнет и покрывается трещинами. – Это полный бред, Зоя. Зачем? За все время в школе мы не перекинулись и парой фраз. Он всегда плавал на своей волне, до меня ему не было дела!

– Я предупредила, потом не ной… – Зоя встает, сует руки в растянутые карманы и, шаркая балетками по гравию, уходит.

Меня трясет. Чудовищное уродливое недоверие растет, копошится в грудной клетке, вызывает дрожь, тошноту и слабость в коленях.

Зоя переступила через гордость, призналась, что ее чары не сработали, – при ее высокомерии это сродни подвигу. Кажется… Она не врет!

Глава 25

Солнце, словно в насмешку, светит еще яростнее и ярче, но ледяной ветер с окраин добрался и до центральной части города – раскачивает разноцветные зонтики летнего кафе, двигает пустые стулья, бьется в брезентовых навесах торговых палаток, толкает в спину и бросает в лицо фонтанные брызги.

У ТРЦ оживленно и шумно: аниматоры в мультяшных костюмах развлекают детей, устраивают конкурсы и поют веселые песенки. На миг поддаюсь настроению праздника, но тяжкие мысли вновь валуном опускаются на плечи.

Я знаю Зою всю жизнь – она может быть мстительной и жестокой, но никогда не умела притворяться передо мной.

Ей сейчас больно. Она сказала правду.

Кит и сам говорил, что недолюбливает ее. Неужели у этих двоих есть общий секрет?

Комкаю в кулаках манжеты растянутых рукавов и дрожу от холода.

С Китом мы знакомы совсем недолго, так почему я свято верю, что он не мог ничего стащить из чужого рюкзака?

Шаркая кедами по брусчатке, бреду к лавочкам под раскидистыми елями, занимаю край самой последней и, напрягая зрение, сквозь стекло наполовину заполненного попкорном прилавка всматриваюсь в глубину палатки. В ней никого нет.

От разочарования дрожат губы. Все радужные утренние планы к чертям рушатся.

Достаю из кармана телефон, пару секунд раздумываю над запросом и вбиваю в поисковик расписание сеансов кинотеатра, но быстро выясняю, что начало ближайшей премьеры через два часа.

Я замерзла и не выдержу ожидания.