Бег по взлетной полосе

Острая иголка вины пронзает грудь. Если бы не я, Киту не пришлось бы причинять вред чужому имуществу и вламываться в этот дом. Теперь тут наверняка повесят сигнализацию, и ему больше негде будет пережидать отцовские загулы.

Охранники что-то обеспокоенно обсуждают, их не видно, лишь две темные тени колышутся на желтых обоях за старым, накрытым салфеткой телевизором.

Кит быстро натягивает непросохшую футболку, вешает на плечи наши пожитки, хватает меня за руку и тянет за собой к выходу:

– Давай!

Пригнувшись, мы бесшумно спускаемся с крыльца, достигаем калитки, но за спиной раздаются требовательные голоса и шипение рации.

И мы бежим.

Ветер свистит в ушах, ветви яблонь наотмашь бьют по лицу, дергают за волосы, оставляют царапины на коже. Репейники цепляются за одежду, под кедами чавкает грязь и разлетаются брызгами лужи.

Наконец грозные окрики смолкают, Кит валится на траву у разрушенного домика и начинает хохотать.

– Они… Отстали? Что смешного? – задыхаюсь и с недоумением кошусь на Кита, но в тот же миг немею от прозрения: я убегала от охранников в одной футболке.

Судорожно одергиваю ее и вспыхиваю.

– Отстанешь тут. Когда тебя сражают наповал! – Он поднимает вверх большой палец и подмигивает.

Не разделяю его игривости – склоняюсь над рюкзаком, извлекаю наружу заляпанные джинсы, разуваюсь, влезаю в них и с содроганием ощущаю на коже липкую мокрую ткань.

Кит снизу вверх пялится на меня, и дурная беззаботная улыбочка меркнет. Серый взгляд невероятной глубины застывает, пробирается прямо к моему испуганному сердцу и обжигает его…

Воспоминания о поцелуях в темноте снова расцветают пышными отравленными цветами, нестерпимый жар растекается по телу и проступает пятнами на щеках.

Кит бледнеет и отводит глаза.

Сейчас мы выйдем к окраине города и разойдемся по разным адресам, и все обещания, данные им ночью, рассеются как дым. Он оставит меня. Он не сдержит слово. Но пока по венам течет чистый адреналин, солнце светит во всю мощь, день таит множество приключений и сюрпризов, и я чувствую себя живой.

Глава 21

Надо уходить, Кит, они могут нас найти!

Заикаюсь от уже знакомого странного напряжения, возникшего между нами, но Кит встает, на удивление быстро перевоплощается в пофигиста и торжественно сообщает:

– Нельзя постоянно убегать и прятаться, Ян. Надо принять бой!

– Ага. И как это сделать…

Он отряхивает джинсы, подходит вплотную, и я только сейчас замечаю, насколько он высокий и… Красивый. Не милый, не симпатичный, а идеально, чертовски, сногсшибательно красивый – даже татуировка не портит его черты.

Марк, разодетый в дорогие шмотки, и в подметки ему не годится.

Как я могла грузить такого красавца своими проблемами? Как я вообще додумалась покуситься на такое совершенство?

Внезапно Кит обхватывает мои плечи и крепко сжимает.

В приступе головокружительной паники я замираю, всхлипываю и едва не теряю сознание, но он спокойно продолжает:

– Показываю один раз. Прежде всего отключаешь уроду руки. Потом ставишь ногу. Вот так. – Его колено упирается в мое бедро. – А дальше – задаешь направление.

Он увлекает меня вниз, и мир переворачивается.

Кусты и истлевшие доски вылетают из поля зрения, их сменяют безоблачные небеса и встревоженное лицо с витиеватой надписью над бровью. Я молча разглядываю его, и сердце бьется через раз.

Кит дергается, скатывается в сторону, легко поднимается на ноги и сконфуженно бубнит:

– Потом придавливаешь урода локтем или коленкой и бьешь по репе, пока не вырубится. Но в твоем случае лучше обойтись без этого: сразу включить скорость и позвать на помощь.

Сбрасываю оцепенение, сковавшее мысли, с трудом встаю и потираю напомнившую о себе ссадину. Кит понимает, что моих проблем это не решит.

– Это сработает, даже если нападающий намного выше и тяжелее? – вырывается у меня, но Кит лишь беззаботно улыбается:

– Какая разница? Чем больше шкаф, тем громче падает.

Он тут же вызывается подкрепить теорию практикой и, как в старых боевиках, подзывает меня к себе, в издевательской манере сгибая и разгибая пальцы перед моим носом.

Прокручиваю в памяти инструктаж Кита, закусываю губы и прыгаю на него – нейтрализую руки, пытаюсь провести подсечку, выбиваюсь из сил, но парень стоит как стена и покатывается со смеху.

– Второй раунд! – объявляет он и прищуривается. – Перед тобой сейчас не я. Перед тобой сейчас самый большой засранец в мире. Может быть, наш физрук. Может быть… еще кто-то. Ну, давай!

И тогда я представляю мерзкую холеную рожу Игоря. Его приторный голос. Его тупой нудеж. Его потные холодные клешни, скользящие по шее.

Отхожу на шаг, бросаюсь вперед, и ярость вытесняет все сомнения и страхи.

Спустя мгновение прихожу в себя в коконе тепла и покоя – я лежу на поверженном Ките, и он пристально разглядывает мое лицо.

– Воу. – Его губы расплываются в изумленной ухмылке. – Поздравляю, ты все-таки меня завалила!

– Прости… – Заливаюсь душным румянцем и с намерением провалиться сквозь землю поспешно слезаю с него.