Беда

Он подумывал, не явиться ли под чужим именем, притвориться, что он из «Бикона». Однако не с его нервами выдержать обман, а если его разоблачат, он уже не вправе будет чего-то требовать.

Простите, что являюсь без предупреждения.

Простите, что испортил вам год. Десять лет. Всю вашу жизнь.

Простите.

Он откинулся к спинке, подобрал брошенную кем-то газету «Сегодня». Газета оказалась скучной, и он предпочел почитать объявления в вагоне. Вышел новый триллер, имя автора ничего не говорило Джоне: он не читал триллеры. Новый солодовый напиток сулил восхитительные ночные тусовки в компании людей с великолепными волосами. Бесплатную информацию о la prevencion de VIH[24] можно получить по телефону, на который указывала инфицированная, но бодрая девушка. На MTA карте подрисованы «Сука-стейшн» и «Авеню Щелка».

Джордж проявил подозрительное великодушие, когда Джона позвонил ему с утра отпроситься.

Каждому человеку нужно порой отдохнуть. Уж кто-кто, а я тебя понимаю.

Спасибо.

Я знаю, каково тебе приходится. Ты же знаешь, верно? В смысле, что я понимаю.

Да, Джордж.

Я всегда полагаюсь на тебя. Пропусти неделю — это не в счет.

(Ох уж это великодушие. Сейчас упадет снаряд.)

Главное, чтоб насчет Рождества все было в силе.

До Рождества.

Что?

До Рождества. На само Рождество ты обещал кого-нибудь найти.

Точно. Помню. Но Бернадетта не сможет, я же говорил.

Говорил. И сказал, что найдешь замену.

Хмм… Пока никого не нашел.

То есть так обстоят дела?

Да нет, нет. Я ищу.

Могу посоветовать кого-нибудь.

Нет, я сам с этим разберусь.

Уверен?

В чем?

Уверен, что сможешь кого-нибудь найти? Потому что я не хочу…

Уверен, я уверен, да, уверен. Послушай, как думаешь, в следующие выходные ты сможешь приехать? Вместо этих?

Я… Я не знаю, Джордж.

Если не приедешь… мы не увидимся почти до самого моего отъезда. Но делай, как тебе удобнее.

Он сошел на Паркчестер и протопал с высокой платформы вниз, в центр парка Хью Гранта. Над головой задрожали рельсы, застучал поезд, на Джону посыпались хлопья ржавчины. В следующем семестре ему предстояло проходить поблизости практику по гинекологии и акушерству. Не снять ли студию возле больницы, чтобы не вскакивать каждый день в три часа ночи? Выходит, у него и предлог имелся бродить в этих местах — присматривает жилье.

Уходившее вдаль центральное шоссе Бронкса где-то через несколько километров разделялось по направлениям: Новая Англия, Ла Гуардия, Нассау. Десять сорок утра, небо сизое, как крыло голубя, и совершенно плоское.

Сверяясь с картой, Джона прошел несколько кварталов под железной дорогой. Студия тату, салон красоты, два дешевых супермаркета, коричневое здание с горделивым логотипом и надписью рубленым шрифтом: ЭЛЕКТРОПОДСТАНЦИЯ ПАРКЧЕС-ТЕРА. Откровенно неаппетитный «С пылу с жару по старинке индейский цыпленок табака папаши Мела» отмечал то место, где следовало свернуть из основной коммерческой зоны в одно из выпущенных ею щупалец — более-менее жилых кварталов. Джона вышел на перекресток, там мальчишка в мешковатой парке и темных джинсах выделывал восьмерки на умученном BMX.[25] Сиденье было опущено так низко, что подолом куртки парень мел асфальт. Завидев Джону, он привстал на педалях и погнал прочь.

Церковь.

Еще одна.

На этот квартал словно нейтронную бомбу сбросили. Приклеенная к телефонному столбу листовка вопрошала Джону, хочет ли он каждый понедельник начинать новую диету. Ветер гремел табличками с названиями улиц и протискивал пластиковый пакет (СПАСИБО:-) ЗАХОДИТЕ К НАМ ЕЩЕ) сквозь ажурное плетение яблоневых ветвей.