Беатриче Ченчи

– Ты с ума сошел! – не довольно похоронить его; надо прежде всего, чтоб он умер каким-нибудь манером, в котором был бы какой-нибудь здравый смысл. Поди-ка ты сюда, возьми его за ноги, а я возьму за голову, и отнесем его на террасу, что выходит в сад: я заметил, она ведет к отхожим местам, и на ней вовсе нет перил. Бедный барин! отправился ночью по своей надобности без огня… экая ведь неосторожность! Может и он поел не в меру за ужином, а потом выпил вина больше обыкновенного. Посмотрите-ка, что значит судьба! он на беду себе поскользнулся и упал…

– Прекрасно, все как по маслу. Но человек, упав с высоты, сломает себе шею, размозжит череп, а на нем не бывает ран от острого оружия.

– И это предвидено: мы бросим его на сучья дерева; воткнем концы сухих веток в раны и довольно. О чем тут много хлопотать! Кто умер, тот умер, и приказал долго жить тем, которые живы!

– Иногда покойники возвращаются, но впрочем твоя мысль нравится мне.

Потолковав, они сделали всё так, как придумал Олимпий.

Войдя в дом накануне ночью через окно, куда их впустила донна Лукреция, когда все уже спали, и потому их никто не мог видеть, – они решили выйти тем же путем. Гвидо приехал с тем, чтоб освободить Беатриче, но, будучи вынужден убить графа, он решил немедля отправиться после этого в Рим. Марцио и Олимпий в ту же ночь пустились в путь к границе королевства, чтобы потом ехать в Сицилию или Венецию: они получили две тысячи цехинов, не считая обещаний будущих милостей и вечной признательности, которою фамилия Ченчи и монсиньор Гвидо никогда их не оставят.

Доехав до остерии делла-Феррата у подошвы горы, где был замок Рокка-Петрелла, Гвидо велел скорей оседлать свою лошадь. Приказание его было исполнено тотчас, и хозяин гостиницы, искоса поглядывавший на него все время своими плутовскими глазами, сказал, подавая ему стремя:

– Эге, синьор! Третьяго дня, оставляя вашу лошадь здесь, вы сказали мне, что отправляетесь в Рокка-Рмбальда на весь сентябрь: неужто вы в два обеда проглотили целый месяц? Господи помилуй!.. Вот аппетит!

– Человек предполагает, а Бог располагает.

– Я скорее думаю, что вы отправились туда за тем, чтобы разыграть какую-нибудь трагедию: вы исполнили вашу роль и теперь возвращаетесь домой…

– Что вы этим хотите сказать?

– Ничего кроме того, что у вас рукав в крови…

Гвидо с ужасом посмотрел на свой рукав и увидел, что это была правда. Он повернулся к хозяину и, бросив на него сердитый взгляд, сказал:

– Уж не начальник ли вы здешней полиции?

– Вы удивляете меня, синьор. Я кум некоего Марцио, котораго вы должны немножко знать; я заступаю место отца этим бедным ребятам, проживающим в лесах; я – естественный враг бедности, но я уважаем всеми. Все это я хотел вам сказать для того, чтобы при случае вы вспомнили о хозяине делла-Феррата.

Гвидо вернулся в комнату и остался в ней гораздо долее, чем требовалось, чтобы замыть рукав. Расставаясь с трактирщиком, он дружески пожал ему руку и улыбался ему, точно старому слуге. Странные связи делает преступление!