Базилика

Через минуту или около того появляется Миссал, пухлая книга в красной обложке, и я вижу, как затевается короткая борьба за то, кто понесет его папе. Единственным возможным победителем оказался нью-йоркский кардинал, но я не принял во внимание монсеньора Рейлли, ватиканского смотрителя всех алтарных правил.

— Его святейшеству не нужен Миссал, спасибо, ваше высокопреосвященство. На сегодня он знает мессу.

— Но чтения, Евангелие…

Рейлли и Ночилла с Альтамирано выстроились у двери в стрелковую цепь. Они выглядели так, словно готовы были дать отпор первому, кто захочет отнести папе Миссал.

— Пожалуйста, ваше высокопреосвященство, Его святейшество сможет, — говорит Ночилла, который, будучи кардиналом — первым министром Ватикана, превосходит по рангу кардинала-рхиепископа Нью-Йорка примерно на две звездочки.

У престола Треди завершает предначинательную молитву и «Славу в вышних Богу» и поднимает взгляд.

— Для сегодняшней мессы есть три чтения, но я не захватил с собой Лекционарий. Может кто-нибудь одолжить мне свой?

Снова суета в толпе и коллективное изумление. Папа забыл Лекционарий! Прошла минута смущения, и полицейский в шлеме из отряда по обеспечению порядка вскарабкался по ступенькам с одолженным у кого-то небольшим молитвенником. Я разглядел красные закладки-ленточки, которыми были отмечены чтения на тот день.

Папа сказал:

— Очки я тоже забыл. Пожалуйста, прочтите вы.

Немая сцена у престола. Полицейский оглядывается; рядом больше никого нет. Указывает на себя: «Я?» Папа кивает.

«Я!»

— Пожалуйста, — говорит папа.

Полицейский, а им оказалась женщина, снимает шлем, встряхивает головой, чтобы высвободить гриву густых черных локонов, и отчетливым чистым голосом читает два поучения.

Когда она закончила, папа подошел, расцеловал ее в обе щеки и сказал несколько слов. К тому моменту стадион был словно зачарованный. Никто и никогда не присутствовал на подобной мессе.

В комнате под престолом все замерло, но когда я оглянулся, то увидел, что Рейлли сжал ладони словно в молитве или в знак победы; Альтамирано походил на ребенка, чей отец только что принес решающее очко своей команде, а в глазах Ночиллы что-то заблестело.

Наступило время чтения Евангелия, и после короткой паузы на этот раз к престолу подскочил черный парень в огромных кедах и со смешной прической.

Он кивнул папе, подошел к микрофону и открыл служебник:

— Евангелие от Луки, — начал он, и огромная толпа встала.

Треди прочитал короткую жизнерадостную проповедь.

— Мы — церковь, которая уважает каждого и прислушивается ко множеству голосов. Мы смотрим в будущее. Мы приветствуем тех, кто мыслит по-другому, потому что и они наши братья и сестры, — сказал он.

Рейлли исчез за несколько минут до начала сбора пожертвований, и когда наступило время для вина и хлеба у престола, латиноамериканка в обтягивающих джинсах и светловолосый паренек, на левой руке которых были бело-желтые повязки с надписью «распорядитель», принесли папе вино и хлеб.

Я раздал огромное количество облаток в тот день, и мне было как никогда хорошо. Я оказался в центре поля, спасибо, и, естественно, думал о Ди Маджио и Мантле и представлял, каково это — играть с ними.

Но я думал и о Треди тоже, поскольку с самого начала понял, что истинной причиной, по которой он вышел к толпе один, была не одна лишь гордость. Он не хотел, чтобы пострадал еще кто-то, если бы до этого дошло.

Тем вечером в ФБР раздался звонок, омрачивший мне удовольствие от представления, устроенного Треди. Может, все дело в картинке: подсвеченный сзади папа в одиночестве тяжело поднимается по ступеням. Все телевизионные новости открывались этой картинкой, каждая газета печатала ее на видном месте. «Самый одинокий человек в мире призывает к единению», — писала лучшая газета города. Один из таблоидов поместил более игривый заголовок: «Папа — городу: займитесь делом». Возможно, и на мой образ навели бы глянец, если бы узнали, что я был тем человеком, который послал его туда одного; может, тогда мне не пришлось бы в следующем году снова посещать занятия по нумерологии. «Ватиканцы» обыгрывали историю о бесстрашном Треди в логове льва, и никакого упоминания об отчаянном специалисте по психологии толпы; но я узнал об этом позже, потому что тот вечер провел в недрах Куинса.

Там я наблюдал за тем, как федералы быстро, энергично и с ослепительным множеством электронной мишуры проводят масштабную операцию по обезвреживанию колумбийских наркоторговцев. Это был рейд Администрации по контролю за применением законов о наркотиках, однако представители ФБР тоже присутствовали из-за ничтожного шанса обнаружить какую-нибудь связь с гипотетическим покушением на папу. Я был приглашенным гостем. В ящиках с надписью «Колониальная мебель» участники рейда обнаружили кокаин на два миллиона долларов, а в складских помещениях — столько огневой мощи, что хватило бы для защиты Аламо.[105] Была арестована горстка лохматых латиноамериканцев, слава Богу, обошлось без стрельбы. Ничего для себя интересного я там не обнаружил.