База икс

– Второй, отход! Третий, держать оборону! Четвертый, вариант А!

– Понял. – Я узнал голос Калинина.

– …вариант А, – хрипло повторил Довыденко. Ответа от Кудинова пока не было. Когда где-то за моей спиной, прорезавшись сквозь трескотню автоматных выстрелов, сухо щелкнула «СВД», мне стало понятно его молчание. Повторный выстрел, и только тогда:

– Держим.

Первоначальный пыл наших преследователей мы остудили. Выстрелы с их стороны начали стихать. У противника появились первые потери. Одного наверняка снял мой снайпер, возможно, и двух; может, кого-нибудь зацепили и автоматчики-пулеметчики. Ряды «чехов» оказались слегка прореженными, а их и не могло быть слишком много. Я насчитал не более десятка стволов. Сейчас наступило самое время, воспользовавшись замешательством противника, развернуть группу и смять его боевые порядки. Но переход в атаку – это дополнительный риск, который в складывающейся ситуации позволить мы себе не могли.

– Отход! – скомандовал я и, чтобы быть до конца уверенным, что меня поняли, повторил снова: – Общий отход, всем!

– Отход! – как эхо в моих наушниках отозвался Кудинов, и тут же я услышал выкрикнутый им приказ:

– Вариант Б!

Все правильно, так и должно быть. В условиях знания противником нашего языка пришлось придумать (зашифровать) команды, подаваемые голосом. Вариант Б означал стремительный отход, вариант А – тактический отход для организации заслона с установкой мин для последующей встречи наступающего противника.

– Вариант Б! – продублировал команду кто-то из бойцов, и я ощутил, как линия нашей обороны пришла в движение.

Громыхнули короткие очереди, и крайние из прикрывающих бросились в глубину леса. Я тоже не заставил себя ждать. Чуть впереди мелькнула фигура фешника. Все правильно, он ведь оставался во второй тройке ядра. Сам напросился, теперь пусть работает. «Чехи» позади еще постреливали, но пули к нам уже практически не долетали, застревая в стволах многочисленных деревьев.

Юдин, Довыденко и в последний момент определенный к нему в распоряжение рядовой Батура лежали за небольшим естественным бугорком. От коричневого цилиндра «пээмки», зажатого в левой руке последнего, тянулся черный телефонный провод. Замаскированный не слишком тщательно, он, тем не менее, извиваясь среди сухих сучьев и не очень густой в этом месте растительности, уже в пяти шагах становился практически невидим.

– Только подрыв, и никакой стрельбы! – припав на одно колено, поспешно инструктировал я старшего тыловой тройки. – Взрыв и отход!

– Понял, товарищ старший прапорщик, понял! – заверил меня Довыденко, и я, ободряюще хлопнув его по плечу, выпрямился.

– Догоните! – Мне тоже надо было спешить, следовало как можно скорее догнать головной дозор.

Минуты через три по лесу разнеслось эхо подрыва, а еще минут восемь спустя в эфире объявился запыхавшийся Эдик.

– Командир – четвертому, командир – четвертому. Мы в строю.

– Хорошо, будь внимательнее!

Мы двигались настолько быстро, насколько это позволяла переноска подвернувшего ногу Гаврилюка. Стараясь не сбавлять скорости, я на ходу вытащил и развернул карту. Маршрут отхода после выполнения задания и выход к месту эвакуации были тщательно изучены еще вчера, но теперь я вынужденно их корректировал. Более короткий, но с большими высотами первоначально выбранный путь уже не казался столь удачным.

Новый маршрут объяснять и показывать впередиидущему Прищепе времени не было. Я ускорил шаг, обгоняя пулеметчика Тушина.

– Саша, за мной! – Проскользнув мимо удивленно взглянувшего на меня Прищепы, я по широкой дуге обогнул завал из нескольких деревьев и, резко повернув влево, начал спуск по заросшему мелколесьем северному склону хребта.

– Четвертый, подтянись на уровень третьего! – Я спешил, нам необходимо было подняться на следующий хребет раньше, чем наши преследователи появятся вновь. – Второй, как там у тебя?

«Второй» – тройка Калинина по-прежнему тащила на себе охромевшего снайпера, а я, хотя и понимал, что раз не запрашивают и не тормозят группу, значит, успевают, но все равно беспокоился. Нам еще повезло, что ногу подвернул именно Гаврилюк с его субтильной фигурой и бараньим весом, а не кто-либо другой, поширше и потолще в талии.

Пересечь пролегающую между двумя хребтами низину мы успели как раз вовремя. Я уже вернулся на свое привычное место, когда позади один за другим хлопнули два одиночных выстрела.

– У нас все нормально, командир! – спешивший меня успокоить Эдик тяжело дышал.

– Кто стрелял?

– «Чехи» обозначились. Мимо.

Раз говорит «мимо», значит, пули прожужжали где-то невдалеке.

– Ты их видишь? – Я боялся и одновременно ждал утвердительного ответа.

– Видел. Они пересекают низину.

Значит, совсем близко. Впрочем, после произведенных выстрелов разве могло быть иначе? Возможно, мне следовало организовать заслон и слегка потрепать их именно в этой низине, но я рассчитывал (да что рассчитывал – мечтал, надеялся!), что осколки «монки» задержат их чуток дольше.

– Похоже, подтянулась основная группа! – доложил Довыденко. – Спускались тремя потоками.

– Понял, остаюсь на связи!